Если материальная сторона жизни народа Завета была во многом итогом агрегирования различных иноэтничных наследий, то его национальный гений тем ярче проявил свою самобытность в духовном аспекте. Благодаря этому нас ожидает очередной
парадокс.
Известно огромное количество евреев, которые обессмертили себя своими научными открытиями. Но с позиции традиционного иудаизма они ничего примечательного не сделали. В собственной религиозной среде они не очень-то признаны. Ведь в ее рамках достойным звания ученого считается единственно тот, кто всецело посвятил себя постижению Торы и достиг в том выдающихся результатов.
Оттуда же проистекает и особо мистически-трепетное отношении к языку, лексеме, глаголу, изречениям, книге, которое составляет отличительную особенность иудейской культуры как исключительно благочестивой. Она дала миру высочайшие образцы не только вероучительной, но и светской литературы — поэзии и прозы, летописей, хроник, исторических произведений, этических сочинений, бытовой притчи, волшебной сказки и пр. сюжеты которых (например, правда, милосердие и справедливость) с тех пор вдохновляют авторов.
Материальное бытие евреев на всех его стадиях до начала христианской эры и Большой Диаспоры оставалось типично древневосточным.
Представления о юриспруденции, семье, обществе, понимание космологии, географии и истории сохранили множество следов глубочайшего вавилонского воздействия. Оттуда были восприняты и основы календаря, математики и медицины.
Прикладное искусство и архитектура вышли из египетских и финикийских образцов. Техника строительства воспроизводила исконные традиции всего Ближнего Востока. Особенно