Неверно думать, что вера когда-либо тормозила прагматические исследования. Другое дело, что сами потребности в них в раннее Средневековье были значительно сужены по сравнению
с римской эпохой. В конце же концов именно церковный деятель и теолог Фома Аквинский (Аквинат) включил в христианскую картину мира понятие естественных причин, через которые Бог правит Вселенной. Тем самым, он сформулировал принципиальное оправдание научному поиску, придал ему религиозную санкцию, освятил, что было фундаментально важно для человека его времени, занятия им.
Отозвавшись на созревший и готовый прорваться интерес к экспериментальному знанию, он создал идеологическое обоснование для его скорого и пышного расцвета на европейской почве и предпосылку для его отпочкования из лона Церкви. Это, в свою очередь, придало ему дополнительный мощный импульс, приведший к его нынешней доминанте в материальном прогрессе.
Важно также сказать об аргументах, коими Аквинат доказывал (в итоге успешно) свою точку зрения. Он писал, что наука может быть полезна людям, так как она раскрывает им Божественный План и позволяет, через познание явлений, постигать Бога, а заодно активизирует развитие личности и обучает ее обращать природные причины себе на пользу. Логика, которая тоже возобладала. Рождение же его концепции в пределах западной версии христианства обусловило более раннюю авто-номизацию науки и ее преимущественное развитие в близких современным формах сначала в католических странах.