При предъявлении для опознания лица соблюдение правовых и нрав-
ственных норм способствует получению объективных результатов этого
важного следственного действия. В то же время их нарушение чревато серь-
езными последствиями (например, ошибочное опознание невиновного в ка-
честве преступника).
Лицо предъявляется для опознания в группе других лиц, по возможно-
сти сходных с ним по внешности. Следователю надлежит получить согласие
посторонних лиц, так называемых статистов, на их участие в составе группы,
предъявляемой для опознания. Далеко не каждому приятно или хотя бы без-
различно стоять в одном строю с подозреваемым в преступлении, будучи по-
хожим с ним по внешности, да еще с риском быть по ошибке "узнанным" в
качестве преступника.
Предъявление для опознания больших групп людей (например, строя
подразделения военнослужащих), не обладающих внешним сходством, не
только не способствует эффективности опознания, но недопустимо в нравст-
венном плане. В подобной ситуации опознающий оказывается перед строем
людей, настороженно и, надо полагать, негативно к нему относящихся, он
подвергается усиленному эмоциональному воздействию. С другой стороны,
весь строй предъявляемых лиц оказывается, как правило, в роли возможных
объектов опознания, подозреваемых.
Закон запрещает постановку опознающему наводящих вопросов. Но не
менее опасны "наводящие действия" (например, когда до опознания опо-
знающему показывают лицо, которое предстоит опознавать). Всякого рода
ориентирование опознающего в том, кого желательно опознать, — грубое
нарушение закона, ведущее к фальсификации доказательств. Оно, конечно, и
безнравственно.
Вся организация предъявления для опознания должна способствовать
тому, чтобы опознающий действовал без принуждения или внушения, чтобы
объективность и беспристрастность проводящего его следователя не остав-
ляли ни у кого сомнений.