Значение «Домостроя» в жизни общества

Начинается текст отнюдь не с хозяйственных рекомендаций, а с общей картины общественных отношений. Прежде всего, нужно беспрекословно подчиняться властям, ибо тот, кто противится их воле, противится Богу[5]. Особую честь следует воздавать царю: ему нужно служить верой и правдой, повиноваться и молиться о его здравии. Более того, из службы царю вытекает почитание Бога: если служить и почитать земного владыку, станешь так же относиться и к небесному, который вечен и, в отличие от царя, всемогущ и всезнающ. Только после этих общих рекомендаций автор обращается к семейному устройству и хозяйственной деятельности.

Адресат «Домостроя» - зажиточный горожанин, рачительный хозяин, сам непосредственно участвующий в хозяйственной деятельности, в которой ему помогает жена. Хозяин руководит всем, имея в своем распоряжении штат слуг (упоминаются, например, ключник, повар, мастера с учениками и слуги, торгующие в хозяйских лавках). "Государыня" ведает целым штатом слуг и мастериц. Дети домохозяина должны с раннего возраста обучаться "рукоделию" и, следовательно, быть готовыми к продолжению деятельности родителей. Дворовые люди получают жалование (не только деньгами, но и платьем, лошадьми и др.); применяется и труд "рабов" и "рабынь", т. е. холопов. Отношения со слугами также отчетливо регламентируются. Хозяева должны быть милостивы к слугам, чтобы те радели о добре господ и трудились охотно, без принуждения. Со своей стороны, слуга должен был довольствоваться своим положением. Главное, чтобы он «сыт был бы государевым жалованием да одет или своим рукоделием». Господин должен обучать слуг «рукоделию», ибо работник, не умеющий выполнять хозяйственные работы и не владеющий каким-нибудь ремеслом непременно принесет убытки (я думаю, в этом месте проглядывается не высказанная Сильвестром достаточно ясно, но узнаваемая народная мудрость относительно незанятых рук. Возможно, та формулировка, которая дошла до нас, сложилась позднее).

Все основные предметы своего обихода адресат Сильвестра покупает на рынке, ведя обширную торговлю. В связи с этим особое внимание автор обращает на то, что торговые дела должны вестись в соответствии с имущественным положением. Жажда стяжания сочетается с мелочной скаредностью. Сильвестр поучает, что "остатки и обрески" тканей обязательно пригодятся в домашнем хозяйстве. Изготовленную одежду надо бережно носить, различая "все дневное" и "лучшее" платье. Мелочный надзор господского ока охватывал все стороны хозяйства, даже если в распоряжении хозяина был специальный ключник, непосредственно ведавший всеми хозяйскими делами.

Быт, каким он предстает со страниц "Домостроя", достаточно строг и суров, но эта строгость - не самоцель, а способ достижения вполне определенной цели: телесные наказания способствуют духовному оздоровлению и воспитывают в молодых людях благонравие, почтение к старшим.

«Домострой» также предостерегает против опасных сношений с внешним миром, проповедует строжайшее сохранение всех домашних тайн. Умеренность и осторожность предписывается во всем, в частности, в телесных наказаниях: провинившуюся перед мужем жену рекомендуется «плеткою вежливенько побить, за руки держа, а гнев бы не был, а люди бы то не ведали и не слыхали»[6]. Вместе с тем, самая характеристическая черта «Домостроя» — это заботливость о слабых, низших, подчиненных и любовь к ним, не теоретическая, не лицемерная, а чуждая риторики и педантства, простая, сердечная, истинно христианская . «Как следует свою душу любить,— поучает он,— так следует кормить слуг своих и всяких бедных. Пусть хозяин и хозяйка всегда наблюдают и расспрашивают своих слуг и подчиненных об их нуждах, об еде и питье, об одежде, о всякой потребе, о скудости и недостатке, об обиде и болезни; следует помышлять о них, пещись сколько Бог поможет, от всей души, все равно как о своих родных»[7].

«Домострой» является самым «обытовленным» памятником древнерусской литературы, редко склонявшейся к бытовой конкретности. Особенно насыщена этой конкретностью третья часть произведения, посвященная правильному ведению домашнего хозяйства: «А сеницах бы было сено усътроено и не разрыто и не разволочено по леснице и по крыльцу и по двору не растаскано и всегда бы было обрано и подметено и в ногах и в грязи не затоптано, и не накапало бы, и не навъяло и не гнило, замкнуто а солома по тому же бы была в кровле, и прикладено и обрано и

очищено…»[8] Здесь намечается некоторое противоречие: наставление, носящее религиозный, христианский характер, имеет своей главной целью научить именно бытовой, житейской мудрости, причем такие христианские добродетели, как терпение, кротость, милосердие, рассматриваются автором как средства для приобретения выгод житейских: вслед за предписанием правильных, с точки зрения морали, поступков, Сильвестр сразу указывает на исходящую от этих поступков материальную выгоду. Это можно объяснить тем, что во времена создания «Домостроя» главенствовал не дух христианской заповеди, а ее форма.

Можно с уверенностью утверждать, что ни один документ средневековой Руси не отразил характер быта, хозяйства, экономических взаимоотношений своего времени, со степенью достоверности «Домостроя». Это и дает повод называть «Домострой» «поваренной книгой» «русского быта»[9].