Тактичность и чуткость

Есть еще одна черта характера человека, которая так близко соседствует с вежливостью, что ино­гда их просто трудно разграничить, но все же и у нее есть свои отличи­тельные свойства. Это так­тичность.

Если правила вежливости можно механически за­помнить, заучить, и они станут хорошей при­вычкой че­ловека, как говорится, его второй натурой, то с тактом, тактичностью все обстоит гораздо сложнее. Чувство такта предполагает понимание человеком всего, что может до­ставить другому не­приятность, боль, досаду. Это умение понять потребности и переживания другого, умение вести себя, не задевая достоинства и само­любия окружающих.

В каких же жизненных ситуациях это находит себе применение?

Так, в разговоре не следует говорить громче своего собеседника, раздражаться при споре, повы­шать го­лос, терять доброжелательный, уважительный тон, употреблять по адресу собеседника такие выражения, как “чушь”, “глупости”, “ерунда на постном масле” и т. д. Всегда бес­тактно перебивать говорящего без предва­рительного изви­нения.

Воспитанный человек умеет слушать своего собеседни­ка. А если ему скучно, он никогда не пока­жет этого, терпеливо дослушает до конца или, во всяком случае, найдет вежливое средство для пере­мены темы разго­вора. Нетак­тично делать замечания по ходу разговора, вмешиваться в чужой разго­вор без приглашения, вести его на языке, которого не понимают остальные присутствующие. По этой же причине не разговари­вают и шепотом при других. Но если все-таки нужно сказать что-то по секрету своему собеседнику, следует оставить этот разговор до более удобного времени или удобной обстановки.

Не дают непрошеные советы людям, недостаточно близко знакомым или людям старшего воз­раста.

Бывает, что присутствие какого-то человека не очень желательно в данный момент. Тактичный человек всегда почувствует это и никогда не станет мешать: ему чужда назойливость. Да и в разго­воре с кем бы то ни было, он будет обращать внимание на реакцию собеседника и в зависимости от нее продолжит или прекра­тит разговор.

Прежде чем сказать или сделать что-то, тактичный человек всегда подумает, как его слова и по­ступки бу­дут восприняты, не нанесут ли они незаслуженной обиды, не оскорбят ли, не поставят ли другого в неудоб­ное или неловкое положение. Именно, прежде всего, такому чело­веку близка и по­нятна суть следующих по­словиц: “Не делай другому того, чего себе не желаешь”, “Свое поведе­ние исправляй по поведению других”, “Оглядывайся на себя по 5 раза в день”.

Тактичный человек учитывает еще и такие моменты: то, что по отношению к одним людям вы­глядит как проявление дружеских чувств и расположения, к дру­гим — как проявление невоспитан­ности, неоправданной грубости и бестактности. Так что следует учитывать и этот момент. Напри­мер, то, что скажешь своему хо­роше­му знакомому или приятелю, далеко не всегда можно говорить малознакомым или старшим. И если в ходе оживленной беседы один из собеседников шутливо хлоп­нет своего приятеля по плечу, это вовсе не бу­дет считать­ся таким уж серьезным нарушением правил культурного поведения. Но такое поведение в от­ношении людей мало­знакомых или незна­комых, разных по положению, возрасту и поду, не только бес­тактно, но и недопустимо.

Тактичный человек не будет пристально и откровенно разглядывать другого. Казалось бы, что тут может быть плохого, когда люди смотрят друг на друга. Но смот­реть — еще не значит бесцеремонно разглядывать. Празд­ное любопытство не должно иметь места особенно по отношению к лицам, имеющим какие-то физиче­ские недостатки. Следует помнить, что излишнее внимание к их внешно­сти никогда не может быть для них прият­ным, а напротив, всегда болезненно ими воспринимается.

Тактичность проявляется и в таких ситуациях. Случается, что хозяин, извинившись, оставляет нас в по­меще­нии одних может, он вышел на кухню по какой-то надоб­ности, может, вышел в соседнюю комнату по­звонить или его срочно позвали соседи... Тактичный человек не станет прогуливаться по комнате, не будет разглядывать и рассматривать вещи, тем более брать их в руки, пере­бирать книги, пластинки... Такой чело­век не будет и все время посматривать на часы, когда к нему кто-нибудь придет. Если он спешит и у него нет времени на встречу, он, извинившись, скажет об этом и позабо­тится пере­нести ее в другое, более удобное время.

При всех обстоятельствах не годится подчеркивать каких-то своих преимуществ, то, чего нет у других.

Бывая в квартирах других людей, не делают замеча­ний вслух, особенно в домах малознакомых людей. Так, один самоуверенный молодой человек сказал хозяевам, с которыми он обменивался квартирами, крити­чески огля­дев их обстановку: “Хотите такую мебель перевозить? Я бы из нее уст­роил хороший костер...” И хотя, может быть, обстановка в комнате была, действительно, непри­глядной и ветхой, имел ли право он го­ворить об этом вслух? Очевидно, что нет. Мало ли как каж­дый из нас может подумать о другом? Но это ведь не основание, чтобы свои соображения и домыслы делать достоянием других.

Иногда приходится испытывать чувство неловкости за тех, кто делает такие замечания, которые могут больно ранить чувство человека. “Как ужасно быть, наверное, одной”,— говорит кто-то, бу­дучи со своим спутником в гостях, и, наверняка найдутся те, у кого обидой дрогнет сердце и станет неуютно и неловко от этих слов. Но еще хуже, если замечание будет отнесено к вполне конкрет­ному лицу. На этом же основании нельзя привлекать внимание в гостях к человеку, который по каким-то соображениям не ест то или иное блюдо, выяснять его здоровье.

Тактичные люди никогда не поставят других в неловкое положение заведомо провокационным вопросом или намеком на что-то, о чем собеседнику неприятно слышать, вспоминать, говорить. К тому же они не за­метят и чужой непреднамеренной и случайной оговорки, а также нелов­кости. Ведь и такое бывает.

Всякое может случиться: лопнуть шов, оторваться пу­говица, спуститься петля на чулке и т. д., но делать заме­чания на этот счет совсем не обязательно. Если же все-таки мы решимся сказать об этом, то это нужно сделать незаметно для других.

Есть люди, которые, нисколько не смущаясь, могут высказать в присутствии других замечание человеку, не владеющему хорошими манерами. Но они же сами себя показывают отнюдь не с при­мерной стороны в отношении тех же самых хороших манер.

Тактичный человек не будет задавать вопросов, кото­рые имеют отношение к интимной стороне жизни другого и не станет без особой на то необходимости вмешиваться в его личную жизнь.

Он не будет кичиться своим служебным положением или материальным благополучием перед теми, кто менее обеспечен и занимает более низкое служебное положение, подчеркивать свое умст­венное или физиче­ское превосход­ство.

Некоторые люди истолковывают тактичность как все­прощение, безграничную снисходитель­ность, уме­ние спокойно и равнодушно проходить мимо нарушений норм социалистического обще­жития, как блажен­ную способ­ность не замечать вокруг себя ничего плохого, смотреть на него сквозь пальцы или розовые очки. Конечно, воспитанный человек простит другому его невольную оплош­ность, не дойдет до того, чтобы на гру­бость ответить грубостью. Но если он видит, что кто-то умышленно и вполне сознательно нарушает нормы социа­листического общежития, мешая окру­жающим, оскорбляя и унижая их, то по отношению к такому че­ловеку нельзя допускать никакой снисходительности. Тактичность по отношению к таким нарушениям об­щественного порядка не имеет ничего общего с хорошим тоном в нашем пони­мании. По сути, она прикры­вает трусость и мещанскую житейскую мудрость — “Моя хата с краю — я ничего не знаю”.

Еще встречаются превратные мнения, связанные с так­тичностью и критикой, тактичностью и правдиво­стью. Как же они взаимоувязываются?

Известно, что цель критики — устранение недостат­ков. Вот почему она должна быть принципи­альной и объективной, то есть учитывать все причины и обстоя­тельства, вызвавшие те или иные по­ступки. Но важно еще и то, в какой форме делается замечание, какие слова подбираются при этом, каким тоном и с каким вы­ражением лица высказываются претензии. И если оно облекается в грубую форму, человек ведь может ос­таться глухим к самой сути замечания, зато он очень хорошо воспри­мет форму его и на грубость может отве­тить грубостью. Сле­дует понимать, что в одном случае он примет замечание правильно, а в другом, когда, например, он чем-то рас­строен или уже сам понял свою ошибку и готов исправить ее, то же самое замечание может вызвать у него нежела­тельную ре­акцию.

Справедливое наказание предусматривает обязатель­ное уважение к человеческому достоинству. Вот по­чему замечания не делают в грубой форме, тем более с издев­кой или насмешкой. А после на­казания только бестактные люди напоминают человеку о его вине.

Именно тактичность о некоторых вещах вынуждает говорить иносказательно и чаще всего в при­сутствии детей, подростков. Иной раз она вынуждает поступиться и правдой, откровенным призна­нием. И разве пра­вильно поступает тот, кто через много лет разлуки, увидев своего школьного това­рища или сослуживца, со­седа или просто знакомого, восклицает или говорит с сожалением и жало­стью: “Миленькая моя, как же ты изменилась (или изме­нился)! Что же от тебя осталось?..” И забывает такой человек, что посмотрел-то он, в сущности, как в зеркало, на свое собственное отра­жение. Мы так хорошо замечаем, как изменяются люди другие, и не замечаем, как меняемся мы. А ведь время неумолимо. И в жизни каждого человека наступит момент, когда старость постучится и в его дверь. А старость не скупится на болезни, седину, морщины...

Тактичный человек не будет откровенно удивляться тому, что разрушено временем в человеке, а наоборот, как-то подбодрит своего знакомого, сделает приятной эту неожиданную и, может, совсем мимолетную встречу.

Не говорят и больному, как он похудел, подурнел и т. д. Ведь одно-два добрых слова — и у чело­века под­нима­ется настроение, вновь приходит бодрость и надежда. А это не так уж и мало в жизни.

Некоторые считают, что тактичным и внимательным нужно быть только с посторонними людьми, в от­ношении же своих родных, друзей и знакомых можно особенно не церемониться. Од­нако они имеют не меньшее право на такое обращение. И здесь также остается в силе главная запо­ведь хорошего тона — думать, прежде всего, об удоб­ствах окружающих, а потом уже о своих собст­венных.