Итак, в чань-буддизме для того, чтобы стать истинным практиком, совершенно необязательно покидать семью и уединяться в монастырской обители. Поскольку для достижения Просветления практически не нужно создавать никаких специальных внешних условий, поскольку оно зависит только от внутренней устремлённости и неустанной практики, чаньские «мастера жизни», оставаясь в миру, рассматривали любые возникающие жизненные ситуации как помощь на пути к Просветлению. Сам Хуэйнэн учил «взирать на мельчайшую пылинку в этом мире как на способ достижения окончательного Просветления».
Фольклорная традиция чань-буддизма не могла не откликнуться на мысль о том, что к Просветлению можно прийти «здесь и сейчас», спонтанно и непредсказуемо, где и когда угодно. Например, знаменитый в будущем буддист Паньшань в течение многих лет ходил от учителя к учителю, стремясь достичь Просветления. Но ни один из его учителей — а среди них были многие знаменитости — не смог привести Паньшаня к Просветлению. Почти отчаявшись, он пошёл скитаться по дорогам и однажды забрёл на рынок, где торговали мясом. Здоровенный мясник стоял перед тушей свиньи, а рядом с ним уже выстроилась очередь из нескольких человек, желавших приобрести свежее мясо. Один из покупателей сказал: «Ну-ка отрежь мне один цзинь самого лучшего мяса», на что мясник тут же отреагировал: «Старина! Лучше скажи-ка мне, в каком месте этой свиньи нет самого лучшего мяса?». И в этот момент Паньшань достиг Просветления!
В чём смысл этих слов, какую мудрость изрёк простой мясник? На самом деле никакого мистического знания в его словах не было — он просто вёл обычный разговор с покупателем. Но сознание монаха Паньшаня, измученное многолетними духовными поисками, было готово откликнуться на эти слова. Паньшань воспринял прозвучавшие слова как ключ к постижению того, что «всякое место на этой земле — самое лучшее, всякое время в этом мире — самое лучшее». А значит, не имеет смысла менять одного учителя на другого и бродить в поисках какой-то лучшей ситуации. Всё зависит от состояния твоего сознания, а не от внешней обстановки. Для человека с незамутнённым сознанием любая ситуация, любое окружение оказываются лучшими из всех.
Как же прийти к такому состоянию сознания, когда «всякое время — самое лучшее»? Чань-будцисты считают, что существуют как бы две стороны, единого, целостного мира. Первая — это те десятки и сотни дел и событий, с которыми человек встречается в повседневной жизни. Собственно говоря, это и есть мирская жизнь, за которой порой трудно различить истинную, внутреннюю суть событий. Эта внешняя, или «вещная», сторона так и называется — «дела» или «события» (ши). Другая же, истинная сторона мира именуется «закон» или «принцип» (ли), именно она и постигается во время чаньской практики, например в сидячей медитации или при написании иероглифов в определённом медитативном состоянии.
Однако поскольку весь мир и есть Будда, можно, отталкиваясь от «дел», постичь «принцип», а затем и осознать истинную Пустоту. Именно ради постижения великой Пустоты, откуда всё рождается и куда всё уходит, чаньские монахи покидали свои дома, уединялись в горных скитах на многие годы. Чань-буддизм — это не только забавные истории и необычные поступки, это прежде всего дисциплина и постоянные испытания собственного духа. Постижение чаньской истины — всегда внутренний подвиг. Так в чань-буддизме постигается высшая истина. Важнейший тезис чань-буддизма состоит в том, что мир нирваны не противостоит обычному, каждодневному миру — сансаре. Они абсолютно равноценны, они и есть одно и то же, поскольку «тело будды распростёрто везде»! Благодаря этой изящной мысли чань-буддизм не требовал жёстких ограничений, а лишь стремился особым образом очистить сознание человека, научить его ощущать свою связь со всем миром, всей вселенной.
Человек не должен «познавать» мир в традиционном понимании этого слова, не должен над ним размышлять, стремиться понять и объяснить всё то, что его окружает. Если из состояния полной успокоенности ума и предельной осознанности взглянуть на происходящее в мире — всё и так станет понятно.
Важно лишь одно — чтобы каждое действие человека, каждый шаг исходили из Пустоты, «истинной сущности» всех вещей и явлений, изначально чистой и просветлённой. Именно поэтому сознание человека должно быть предельно чистым, свободным от раздражающих и отвлекающих мыслей. Это и есть «истинное сознание», ни в чём не отличимое от сознания самого великого Будды. При достижении такого состояния мир открывается в своём истинном виде.