Ками бывают четырёх видов – мифологические, то есть упомянутые в официальных сводах японских мифов; исторические, о которых в официальной мифологии не говорится, и они появляются уже в ходе исторической эволюции синтоистских верований, восходя к особо выдающимся ками-духам природы и ками-духам предков; иностранные, то есть заимствованные из других, кроме синто, религиозных систем, и народные безымянные ками-духи, как природные, так и души предков, связанные с абсолютно несистематизированными народными верованиями.
Последняя, самая численно большая категория ками, к сожалению, ещё и увеличивающаяся с каждой минутой за счёт покинувших этот мир душ, наиболее наглядным образом демонстрирует близость между ками и людьми: люди были рождены ками и сами становятся ками после того, как отойдут в мир иной. Чётких границ между божественным и человеческим не существует, существуют лишь разные степени «божественности» или «человечности». Поэтому не удивительно, что и в поведении своём ками напоминают людей или, люди следуют примеру ками. Боги, как и люди, переменчивы в своих настроениях. Они могут благоволить и гневаться, одаривать лаской и насылать напасти. Всё зависит от состояния души ками в какой-то определённый момент. Если ками ублажён он оказывает благодеяние, но горе рассердившему божество - гнев его неудержим.
Японские ками больше всего любят чистоту (киёси) и прямоту(тадаси).Чистота во всех проявлениях, начиная от элементарного отсутствия грязи и пыли и заканчивая чистотой помыслов, является альфой и омегой синто. Мягко отсвечивают соломенной свежестью татами внутри святилища, аккуратно выровнен белый гравий, покрывающий ведущие к нему дорожки, свежевымыты доски опоясывающих галерей. Да и сам дом бога должен перестраиваться как можно чаще, радуя своих божественных обитателей запахом свежеструганной древесины. Белый цвет-символ чистоты - любимый цвет японских богов. Поэтому белы одежды священнослужителей, а белый вареный рис и изготовленное из него рисовое вино – саке, - лучшее подношение богам.
Приближаясь к святилищу, вы обязательно обнаружите наполненный чистейшей проточной водой каменный резервуар для символических омовений. Только омыв руки и прополоскав рот, можно отважиться нарушить покой богов своей просьбой. Да и само святилище зачастую окружено струящимися потоками воды. Чаще всего это небольшая вымощенная камнем канавка, порою пересыхающая в жаркое время. Но иногда это настоящие реки, как в древних чтимых святилищах Исэ или Кумано. Сейчас через них перекинуты мосты и мостики, а в древности паломники переходили их вброд, тем самым совершая попутно обряд очищения.
Чем ближе к богу, тем чище должен быть человек, если он не хочет навлечь на себя немилость. Поэтому до 11-12 вв. горы, считавшиеся обителью ками, были запретным местом для смертных. Подняться на вершину, где обитают боги, мог отважиться лишь уверенный в своей абсолютной чистоте. В середине века особый орден отшельников ямабуси («cпящие в горах») приспособил для очищения буддийские ритуалы и магию. Считалось, что в результате изнурительной аскезы и тайных обрядов они могут достичь той степени чистоты, которая позволила бы им подниматься в горы, туда, где живут боги. Ямабуси стали связующим звеном между ками и людьми, выполняя роль своего рода почтальона. Желающий, чтобы его мольба была поскорее услышана богом, просил ямабуси, за соответствующее подношение, подняться на вершину и передать своё прошение.
Обычно в качестве положительного кредо синто цитируются слова двух указов императоров Момму и Сёму, в которых те требуют от своих чиновников, чтобы они были и «сердцем светлые, чистые, прямые, правдивые» в первом случае и «сердцем чистые, светлые, правильные, прямые» во втором. Если исходить из требований императора к своим подданным, слуги должны быть верными, не лгать своему господину и выполнять его указы.
Нам остаётся выяснить, что такое «тёмное, грязное, кривое и лживое», что является в синто плохим. Для понимания исходных установлений синто мы должны мыслить наглядными и очевидными образами, как поступали древние японцы, для которых различия между чистотой физической и духовной не существовало. Поэтому ключ к пониманию - в простых противопоставлениях, а именно день - ночь, свет - тьма, жизнь - смерть, здоровье - болезнь, чистота - грязь, прямость - кривость, правда - ложь. Первые из пар оценивались положительно, а вторые – отрицательно. То есть свет – это хорошо, а тьма - плохо, жизнь –хорошо, а смерть - плохо.
Прямого истолкования понятий « чистоты» и «прямости» мы не находим, будем двигаться от обратного, что является в синто «грязью» и что «кривостью». Главнейшим источником загрязнённости- кэгарэ является антипод жизни - смерть и всё с ней связанное - болезнь, кровь, раны. Идея эта настолько была укоренена в сознании японцев, что до 11 в. не только синтоистские священники, но и буддийские монахи отказывались от участия в погребальных церемониях за исключением похорон императоров и знати. Трупы простолюдинов часто просто выбрасывались. С этим восприятием смерти как сильнейшего источника кэгарэ связанна и бытовавшая более «цивилизованная» практика существования двух типов могил - одной общей ямы подальше от селения, куда сваливались трупы, и символической могилы - памятника поближе, куда ходили поминать усопших.
Этим негативным вплоть до отвращения восприятием смерти и объясняется тот факт, что со временем всё связанное со смертью стало прерогативой буддийских священнослужителей, и контакт с ними, стал тоже восприниматься как ведущий к загрязнению. Этой ассоциацией со смертью буддизм обязан прежде всего тому, что в его учении отношение к смерти вовсе не было однозначно отрицательным хотя бы потому, что смерть ведёт к новой жизни через перерождение души. Поэтому в религиозной жизни японцев буддизм явился как бы естественным дополнением синто в той сфере, которая была столь неприятна синтоистскому сознанию.
Синтоистские похороны хотя и существуют в наши дни, но они остаются достаточно большой редкостью, как и венчание по буддийскому обряду. Это «разделение труда» очень заметно в том, что на территории синтоистских святилищ нет захоронений, тогда как большинство буддийских храмов окружены кладбищами, продажа земли на которых и заупокойные службы являются главным источником доходов для многих из них.
Вторым по силе после смерти источником кэгаре считается кровь. Современное японское слово кэга, это значит «рана», имеет тот же корень. Поэтому получивший рану должен воздержаться от посещения святилища до тех пор, пока она не затянется. При этом не имеет значения, сражался ли человек за правое дело или же был побит за воровство. Само наличие раны и крови является источником загрязнения.
Избавляются от кэгарэ точно таким способом, к которому прибегает каждый в борьбе с грязью обыкновенной. Ритуальное омовение называется в синто мисоги, и оно должно следовать после каждого контакта с любым объектом или состоянием, вызывающим кэгарэ. Наиболее полное очищение достигается погружением всего тела в воду или же обливанием. В последнем случае наблюдается строгая последовательность. Сначала омывается нижняя часть тела, затем плечи и грудь, а потом уже голова.
Существуют и сложные обряды мисоги, проводимые в синтоистских святилищах по строгому специальному ритуалу. Мисоги в сочетании с другими видами очищения и воздержания предваряет любое священное празднество (мацури) или сакральную церемонию.