Что русскому хорошо, то немцу - смерть! ... От трудов праведных не наживешь палат каменных... От сумы да от тюрьмы не зарекайся....И т.д. и т.п. Почему дом русского крестьянина так разительно отличается от домов живущих в тех же климатических и природных условиях финна, шведа и прочего норвега, даже от хатки украинца? Почему он, даже на севере, если не полная развалюха, то все равно производит впечатление времянки?
Думаю, что главных объяснений два. Во-первых, особенности нашей экономической и политической истории. Как ни трудился русский крестьянин на земле - хозяином этой земли он толком никогда не был, да и плодами труда не всегда сполна пользовался. То ли очередной неурожай, то ли засуха, то ли заморозки, то ли очередной князь с дружиной наедут и все добро выгребут, а дом разорят. И останется только - идти на большую дорогу: кому-то с котомкой за плечами, а кому-то с кистенем. К хозяйству, к собственности русский человек душой прикипеть особенно не успевал и не успевает.
Вся собственность на Руси, как говорил В.В.Розанов от того, что либо ограбил, либо выпросил в подарок. Это ж представить невозможно: ежели наступит светлое капиталистическое завтра, нельзя будет взять корзинку и отправиться за грибами куда хочу в лес - потому как либо это будут чьи-то владения, либо лицензию покупать надо. Да и какая такая собственность, когда все вокруг Божье? А значит ничье. А значит и мое тоже. Какое оно и откуда - твое?
Второе объяснение связано с особенностями православия - наиболее апофатичной ветви христианства - оно не склонно к позитивной оценке реальности и, в общем-то, не мобилизует человека на жизнь в этом мире. Размеренные жизнь и труд православному просто скучны, потому как “не согрешишь - не покаешься, не покаешься - не спасешься.” Спастись можно надо только покаяться. Ну, а для этого надо, чтобы было в чем каяться.
Вот и не является эта жизнь ценностью, лишена она особого значения. Ценностью является жизнь иная: в потустороннем мире, в светлом будущем, за бугром. А эта жизнь в этом мире - юдоль страдания, твоего нравственного испытания. И чем больше ты пострадаешь в этой жизни, тем больше тебе воздастся в мире ином, в светлом будущем, за бугром. Поэтому и то, что регулирует отношения в этом мире, не обладает ценностью - например, право, закон, собственность.
Главное - чтобы человек был хороший, нравственная личность, которая живет по правде (“не по лжи”) и готова за эту правду пострадать. Более того, сам факт страдания - свидетельство твоей нравственности, не бооставленности, а даже избранности. На Руси никто просто так не страдает, а всегда за что-то и во имя чего-то, чаще всего - за справедливость.
Это не хорошо и не плохо - это главная особенность российского (и советского) духовного опыта. С этим связаны и тема униженных и оскорбленных, с которой великая русская литература вошла в мировую, и специфика святости. Почти все русские православные святые - от Бориса и Глеба до Николая Романова - страдальцы, принявшие смерть безвинную, мученическую и принявшие ее безропотно.
Но если эта жизнь в этом мире не обладает ценностью, то лишено особого смысла и то, что ее сопровождает и наполняет: здоровье, труд. Следствием этого является не только духовное подвижничество, но и пренебрежение к своей и чужой жизни, охране труда, технике безопасности, к результатам своего и чужого труда. В славянском язычестве нет культурного героя - персонажа вроде Прометея или Вяйнемейнена, который научил ремеслу, земледелию. Никто из титульных русских поэтов не воспел труд. Если он и упоминается, то как что-то тяжкое и подневольное. Но все упреки в пьянстве, нечистоплотности, лень и т.п. бьют мимо цели. Не о том надо думать, а о душе! Был бы человек хороший.
Наш взгляд устремлен не себе под ноги и не на своих ближних. Мы всегда вовне, в ауте, не здесь, вглядываясь в запредельное и переживая драйв трансцендентного. Все мы только путники и не жильцы в этом мире. И мы не хозяева в этой жизни. Это придает неповторимость российского отношения к власти. Она не воспринимается своей. Она всегда какая-то чужая. Но зато на нее возлагается вся полнота ответственности - от экономики в целом до мусора в подъезде. Сам же русский человек всегда невменяем - в обоих русских смыслах слова. И чист и наивен как дитя или Веничка Ерофеев.
Поэтому нас так трудно “достать” в этой жизни. И потому мы живем в ситуации непрерывного кризиса, перманентной лиминальности. ...Покой нам только снится. Но это вовне. В душе же у того, кто вне, кто в ауте по отношению к этой реальности и к этой жизни, у него в душе нездешняя гармония. Он открыт любым возможностям и ничего не исключает для себя, потенциируя и овозможнивая бытие..
И бесполезно спорить - то ли образ жизни породил отношение к ней, то ли отношение определяет и воспроизводит сценарий жизни. Они уже сплелись и переплелись, воспроизводясь в бесконечной череде поколений.
Действительно, что нам хорошо, то немцу смерть. Думается, что Б.Гройс и И.Смирнов лишь отчасти правы, говоря, что Россия - бессознательное Европы (получается, что Европа - наше сознание?). Скорее мы - Танатос Европы.
Еще раз подчеркну, что отмеченная специфика нашего духовного опыта ни хороша и не плоха - она просто вот такая. В ней заложен колоссальный потенциал. Например, приоритет творчества - богоподобного акта создания чего-то нового почти из ничего, усилием воли.
Апофатичность - предпосылка выхода в контекст, за пределы реально сущего, поиска альтернатив. Такой опыт овозможнивания, потенциирования бытия лежит в основе любого творчества. И материалом, источником и средством такого опыта является и может являться только личность.
И такая позиция свойственна российскому духовному опыту, в котором человек предстает как “странник, только странник и всегда только странник” (В.Розанов) в этом мире. С этим связана и особая смекалка - голь на выдумки хитра. Но, в конце концов, разве хитрость, смекалка - не проявления интеллекта? Не являются потенциально важным фактором развития? А неприхотливость и долготерпеливость!? А самоотверженность в критических ситуациях!? Разве это не золотой фонд любого российского реформатора!? Может, над нами и экспериментируют столь бездарно все кому не лень, потому как неверно оценивается главное наше богатство - не столько природные ресурсы, сколько люди - неприхотливые и терпеливые, образованные, оказавшиеся мудрее своих правителей, поражающие весь мир долготерпением и уникальной способностью к самообеспечению и выживанию.