Теоретики лингвистики текста с самого начала обращали внимание на особый статус
диалога как одного из видов (типов) текста. Специфика диалога заключается, по мнению В.
Дресслера, в членимости на высказывания его участников. Эти высказывания (реплики) не
являются независимыми, они представляют собой части более крупного единства, а именно
диалогического текста. Высказывания каждого участника ни в коей мере не образуют
разорванного текстового отрывка, но каждое высказывание, заключенное между конечной
паузой и сменой говорящего, образует само в себе относительно законченный отрывок
текста (Дресслер 1978: 130).
К. Гаузенблаз, выстраивая свою собственную классификацию текстов (подробнее см.
гл. 12), относит диалогические тексты к речевым произведениями со сложной текстовой
структурой. Он также считает диалог единым текстом, хотя, конечно, неоднородным и
разделенным на чередующиеся речевые произведения двух или нескольких активных участ-
ников диалога. Диалог развертывается как единый текст. При нормальных условиях почти
невозможно исключить произнесения одного из участников, поскольку сумма произнесений
одного участника не образует непрерывной последовательности и потому не имеет
законченного смысла (Гаузенблаз 1978: 67).
В лингвистической литературе можно встретить попытки доказательства текстового
статуса диалога на основе сопоставления с монологическими текстами. Р. Маккельдей
разбирает, например, следующий неподготовленный диалогический текст (Mackeldey 1984:
125-127).
Пример (54)
1.A: Wo warst'n du heut fruh?
2. В: Im Garten.
3. A Ach im Garten! Gehstdu nachher wieder hin.
4. B: Hm.
5. A Bringst du mir bitte'npaar Apfel mil? Ich branch'sie fur'n Kuchen. Pflaum-
en hob' ich schon. Ich willheute backen.
6. B: Heut abend noch?
7. A Ja.
8. B: Aha. Is' gut.
9. A Schon. Bis dann!
10.B: Tschus!
1. А: Где это ты был сегодня
утром?
2. Б: В саду
3. А: Ах, в саду! Ты потом
туда еще пойдешь?
4. Б: Хм.
5. А: Захвати мне, пожалуйста, несколько яблок? Они нужны для пирога. Сливы у меня
уже есть. Я хочу сегодня печь.
6. Б: Сегодня вечером?
7. А: Да.
8. Б: Ага. Хорошо.
9. А: Прекрасно. До скорого!
10.Б: Пока!
Р. Маккельдей пытается обнаружить в диалогическом тексте те же свойства, что и в
монологическом тексте. По его мнению (а также, по мнению других авторов), последова-
тельность предложений воспринимается как текст при выполнении пяти условий: 1)
единство референции (анафорические и катафорические отношения), 2) лексическое
единство (повторение в тексте обозначений рассматриваемого предмета), 3) единство
коммуникативной перспективы (тема-рематическое членение следующих Друг за другом
предложений), 4) временное единство и 5) единство «точки зрения».4 Р. Маккельдей
показывает, что все эти условия, применимые для монологических текстов, характерны
также для диалогических текстов (см. также (Mackeldey 1987: 37-38)).
Референциальное единство рассматриваемого бытового диалога заключается в том,
что в разных репликах повторяются одни и те же слова (im Garten / im Garten) или же они
заменяются на местоимения, причем соотносятся с одним и тем же предметом
действительности: im Garten / (dort)hin, mir / ich, Apfel / sie. Непосредственно связанное с
референциальным лексическое единство обеспечивается повтором слов (heute, im Garten),
словоформ (mir / ich), прономинальным (sie) и проадвербиальным (hin) подхватом.
Семантическая когерентность данного диалогического текста поддерживается также тем, что
лексемы вступают друг с другом в так называемые изотопические взаимосвязи: слова Garten
и Apfel связаны между собой отношениями «класс — элемент класса», слова Apfel и
Pflaumen — видовыми отношениями внутри одного рода, слова (heut) frtih и (heut) abend —
отношениями противопоставления. Кроме того, семантическая когерентность подкрепляется
вопросно-ответными отношениями между репликами (1) и (2), (3) и (4), (6) и (7).
Средствами, создающими когерентность текста, являются также косвенное побуждение в
форме общего вопроса (5), две формы взаимного приветствия в конце диалога, а также такие
анафорические языковые элементы, как wieder в (3) или междометие aha в (8).
Единство перспективы сообщения (коммуникативной перспективы), по мнению Р.
Маккельдея, в спонтанном диалоге прослеживается с большим трудом ввиду частого
эллипсиса. Однако совершенно очевидно, что в приведенном фрагменте чаще появляются
новые, коммуникативно значимые элементы, как, например, в реплике (2). Если же
попытаться дополнить эллиптические высказывания, то на их месте возникнут не любые, а
только определенные контекстом синтаксические структуры: (3) Ach im Garten (warst du).
Препозиция обстоятельства места (в трансформированной реплике) обусловливает его
выделение и одновременно присоединение к предшествующей реплике. Коммуникативная
обусловленность порядка следования текстовых элементов становится более очевидной, если
обратиться к анализу более продолжительных реплик, например (б). В первом предложении
реплики основной рематический элемент Apfel появляется в конце предложения, на своем
обычном месте. Местоимение sie, выступающее в роли прономинального подхвата,
располагается во втором предложении уже сразу за финитным глаголом, в то время как
последнее, «рематическое» место в предложении занимает самый важный в информативном
плане элемент Kuchen.
Темпоральное единство диалога представлено соответствием немногих
встретившихся здесь финитных глаголов и наречий heut frtih, nachher и т. д. объективному
временному соотношению между представленными явлениями действительности. Разговор
происходит днем и для соотнесения своего высказывания с утром того же самого дня
участник А использует форму претерита. При необходимости соотнести действие с будущим
временем (с вечером) он использует футуральный презенс. Кроме того, при обсуждении
непосредственно дневных проблем используется актуальный презенс, включающий в себя
настоящий момент времени.
Единство точки зрения относится к экстралингвистическим факторам,
способствующим установлению когерентности текста на коммуникативно-прагматическом
4 Кроме указанной статьи Р. Маккольдея (Mackeldey 1984: 126-127) см. также (Фивегер 1979; 318-319).
уровне. Это условие предполагает наличие у партнеров по коммуникации общих знаний,
необходимых для семантической интерпретации следующих друг за другом предложений
как элементов семантической структуры более высокого уровня. Например, все четыре
предложения в реплике (5) объединены темой «подготовка к выпечке», второе и третье
предложения соотносятся друг с другом также на основе темы «фруктовый пирог».
Таким образом, все пять параметров, характерных для монологических текстов,
оказываются справедливыми и для рассматриваемого спонтанного диалога, на этом
основании Р. Маккельдей делает вывод, что, во-первых, данный диалог когерентен и, во-
вторых, названные выше условия значимы также для неподготовленных диалогов.
Особенность диалога как одного из типов (видов) текста заключается, конечно, не в
том, что в нем причудливым образом переплетаются различные свойства (факторы, пара-
метры, условия) текста, а в том, что стратегию его развертывания определяет не один
человек, а два или более. Общая цель объединяет усилия партнеров по коммуникации. Им
приходится кооперировать свои усилия для достижения единой цели. Интересно, что
способность к объединению усилий по поддержанию общей темы диалога формируется у ин-
дивида значительно позже, чем усвоение основных навыков языковой способности. Даже
усвоив основные коммуникативные образцы правильного поведения в диалоге, дети млад-
шего школьного возраста, например, испытывают значительные трудности в поддержании
общей темы разговора, т. е. в ситуации, когда им приходится соотносить свои собственные
высказывания с репликами партнера и одновременно развивать содержание коммуникации
(Gabler 1987: 12).
Диалог отличает базовая триада ориентиров речевого акта: «я-здесь-сейчас», и все, о
чем говорит человек, оценивается по отношению к данной системе отсчета (Касевич 1996:
225). Реплики диалога в большей степени связаны не друг с другом, а с ситуацией речевого
акта и его участниками (там же: 221). Тем самым на передний план выступает анализ
ролевых и пространственно-временных характеристик диалога.