Первое чудо
Транчбул уселась за учительский стол – впервые за весь урок. Затем она взялась за кувшин и, держа его за ручку, но не поднимая, изрекла:
– Никак не могу понять, почему маленькие дети такие отвратительные. Они – проклятье всей моей жизни. Словно надоедливые мухи. Чем быстрей от них избавишься, тем лучше. Я вот всё время думаю над тем, чтобы изобрести специальный аэрозоль против детей. Как было бы здорово – входишь в класс с огромным баллоном, нажимаешь на распылитель и… готово! А ещё лучше – гигантская липучка. Я развешу её по всей школе, и дети сами приклеятся к ней. И всё, с ними покончено. Отличная идея, правда, мисс Хани?
– Если это шутка, мисс Транчбул, то мне кажется, это совсем не смешно, – сказала учительница.
– Неужели? – спросила Транчбул. – Вовсе я не шутила. Идеальная школа, я считаю, та, в которой вообще нет учеников. Мне нравится эта мысль, и на днях я займусь её воплощением. Думаю, мне это удастся.
«Она сошла с ума, – подумала мисс Хани, – совсем свихнулась. Если от кого и надо избавляться, так это от неё».
Транчбул тем временем подняла голубой керамический кувшин и налила воды в стакан.
Буль!
И в стакане вместе с водой оказался длинный скользкий тритон.
Транчбул заорала как резаная и вскочила со стула, как будто под ней взорвался ящик с петардами. Теперь и дети увидели длинное, тонкое, скользкое, жёлтобрюхое существо, похожее на ящерицу, которое извивалось в стакане. Все разом вскочили, запрыгали и закричали:
– Что это? Какая гадость! Это змея! Это детёныш крокодила! Это аллигатор!
– Осторожно, мисс Транчбул! – закричала Левиндер. – Держу пари, оно кусается.
Транчбул, эта могучая женщина-гигант в зелёных бриджах, стояла и тряслась мелкой дрожью, словно фруктовое желе на блюде. Особенно её злило то, что кому-то удалось заставить её подпрыгнуть и закричать. А ведь она так гордилась своей невозмутимостью! Она уставилась на извивающееся существо в стакане. Честно говоря, она ни разу в жизни не видела тритона. Её мало интересовало естествознание, и она понятия не имела, что это такое плавает в стакане. Это существо было ей крайне неприятно. Медленно она снова села на свой стул. В этот момент она выглядела ещё более устрашающе, чем когда-либо. Её чёрные глазки пылали ненавистью и гневом.
– Матильда! – рявкнула она. – Встань!
– Кто? Я? – спросила Матильда. – Что я такого сделала?
– Я велела встать, гадкая таракашка!
– Я ничего не делала, мисс Транчбул! Честно! Я в глаза не видела этого слизняка!
– Встань немедленно, ты, мерзкая блоха!
Матильда нехотя поднялась на ноги. Она сидела во втором ряду. Левиндер, которая сидела на один ряд дальше, почувствовала угрызения совести. Она не хотела впутывать в неприятности свою подругу, но, с другой стороны, признаваться тоже не собиралась.
– Ты маленькая мерзкая, подлая скотина! – орала Транчбул. – Тебе не место в этой школе! Тебя нужно посадить в тюрьму, там твоё место! Я с позором вышвырну тебя отсюда! Уж я позабочусь, чтобы старшеклассники прогнали тебя хоккейными клюшками по всему коридору до парадной двери! Домой тебя доставят под ружьём! А потом я позабочусь, чтобы тебя отправили в колонию для малолетних преступниц как минимум на сорок лет!
Транчбул вошла в такой раж, что её лицо побагровело, будто его ошпарили кипятком, а в уголках рта появилась пена. Но хладнокровие потеряла не только она. Матильда тоже начала заводиться. Она не возражала бы, если бы её ругали за что-то, что она действительно сделала. Это было бы справедливо. Но слышать обвинение в преступлении, которого она не совершала, было для неё внове. Она не имела абсолютно никакого отношения к этому противному существу в стакане. «Ну уж нет, – подумала Матильда, – я не позволю этой гадкой Транчбул повесить вину на меня!»
– Я этого не делала! – крикнула она.
– Ещё как делала! – взревела Транчбул. – Никто, кроме тебя, до такого не додумался бы. Твой отец был прав, когда предупреждал меня на твой счёт. – Похоже, она полностью потеряла над собой контроль и орала как помешанная. – Твоё обучение в этой школе закончено, юная леди! И везде закончено. Я покажу тебе, где раки зимуют! Ты у меня света белого не увидишь!
– Я говорю вам, я этого не делала! – снова крикнула Матильда. – Я в жизни не видела такого урода.
– Ты подложила мне… мне… какого-то крокодила! Мне… в воду… которую я пью… – визжала Транчбул. – Это самое ужасное преступление. Сядь на место и молчи!
– Но я говорю вам… – стояла на своём Матильда, отказываясь сесть.
– А я говорю тебе – заткнись! – взревела Транчбул. – Если ты сейчас же не сядешь и не замолчишь, я сниму свой ремень и выпорю тебя пряжкой.
Матильда медленно села. Какая низость! Какая несправедливость! Да как они смеют выгонять её за то, чего она не делала?!
Матильда чувствовала, что злость в ней всё растёт, растёт, растёт… Ещё чуть-чуть, и она просто лопнет от злости.
Тритон всё ещё извивался в тесном стакане. Похоже, ему было ужасно неудобно. Матильда злыми глазами смотрела на директрису. Как же она её ненавидела! Девочка посмотрела на стакан с тритоном, и вдруг ей захотелось схватить этот стакан и вылить его содержимое прямо на голову Транчбул. Её бросило в дрожь при одной только мысли о том, что сделает с ней директриса, если она осуществит задуманное.
Транчбул сидела за учительским столом и как заворожённая разглядывала извивавшегося в стакане тритона, испытывая при этом ужас и притяжение одновременно. Матильда тоже не отрываясь смотрела на стакан. И тут совершенно неожиданно у Матильды появилось какое-то странное, особенное ощущение. Будто у неё в глазах накапливалась какая-то сила, похожая на электричество, отчего глазные яблоки становились горячими. Матильда не могла понять, что это такое, но чувствовала вспышки света в глазах. Казалось, они излучают электрическую энергию, которая маленькими молниями вырывается наружу. Это было изумительное ощущение! Матильда неотрывно смотрела на стакан, и ей показалось, что миллионы маленьких невидимых ружей стреляют из её глаз прямо в стакан.
– Упади! – прошептала Матильда. – Перевернись!
Она увидела, что стакан закачался. Он в самом деле отклонился на несколько миллиметров и опять встал на место. Она продолжала направлять на него энергию миллионов невидимых маленьких ружей, которая вырывалась из самой середины её зрачков.
– Падай! – снова прошептала Матильда. – Ну же!
Стакан снова качнулся. Она сосредоточилась изо всех сил, повелевая своим глазам излучать ещё более мощную энергию. И тут она увидела, как стакан медленно, очень медленно начал наклоняться, и наклонялся до тех пор, пока не стал балансировать на самой грани донышка. Так он качался несколько секунд, пока не опрокинулся и не упал со звоном на стол. Вода вместе с извивающимся тритоном выплеснулась из него прямо на мощную грудь Транчбул. Директриса заорала так, что от её крика задрожали все стёкла в школе, и уже во второй раз за последние пять минут она как ракета взлетела со стула.
Тритон отчаянно вцепился когтями в её куртку. Транчбул опустила глаза и, увидев его, взревела ещё громче и смахнула его рукой с такой силой, что тот, пролетев через весь класс, шлёпнулся прямо рядом с партой Левиндер. Девочка быстренько подобрала его и спрятала в пенал, на всякий случай. Она решила, что тритон оказался очень полезной вещью и ещё может пригодиться.
Транчбул стояла перед классом, дрожа от ярости. Её лицо стало ещё больше похоже на кусок варёного мяса. Она тяжело дышала, её мощная грудь то вздымалась, то опускалась, а вода из опрокинувшегося стакана промочила её куртку насквозь.
– Кто это сделал? – прорычала она. – Ну же! Встать! Шаг вперёд! Так вам это не пройдёт! Кто совершил это грязное дело? Кто опрокинул стакан?
Никто не ответил. Стояла мёртвая тишина.
– Матильда! – рявкнула Транчбул. – Это ведь ты! Это твоих рук дело!
Матильда тихо сидела на своём месте во втором ряду и молчала. Странное чувство спокойствия и уверенности охватило её, и неожиданно она почувствовала, что не боится никого на свете. Только силой своего взгляда она заставила опрокинуться стакан с водой на эту ужасную Транчбул, а тот, кто способен на такое, может делать всё что угодно.
– Говори, мерзкий прыщ! – кричала Транчбул. – Сознавайся! Ты это сделала?
Матильда посмотрела прямо в сверкавшие яростью глаза этой гигантской женщины и абсолютно спокойно сказала:
– Я весь урок не отходила от своей парты, мисс Транчбул. Больше я ничего не могу сказать.
Неожиданно класс дружно выступил против директрисы.
– Она не вставала с места! – кричали дети. – Матильда даже не двигалась! Все сидели на месте! Вы наверное, сами опрокинули стакан!
– Я опрокинула его сама? – взревела Транчбул. – Какому идиоту могло прийти в голову такое? Скажите, мисс Хани, вы наверняка всё видели! Кто опрокинул стакан?
– Дети не делали этого, мисс Транчбул, – ответила учительница. – Я могу поклясться, что никто из них не сходил с места, кроме Найджела, который всё это время стоял в углу, как вы ему и велели.
Транчбул зло посмотрела на мисс Хани.
– Я говорю правду, – сказала мисс Хани. – Должно быть, вы сами нечаянно его опрокинули. Такое часто случается.
– Я сыта вами по горло! – рявкнула Транчбул. – И я не собираюсь больше тратить своё драгоценное время.
С этими словами она промаршировала через весь класс и вышла, громко хлопнув дверью.
В полнейшей тишине мисс Хани подошла к своему столу.
– Фу! – сказала она. – Думаю, уроков на сегодня хватит. Вы свободны. Можете пойти на площадку и подождать родителей, когда они заберут вас.