История мисс Хани

 

– Нам некуда спешить, – сказала мисс Хани, – так что наливай себе ещё чаю. Бери второй бутерброд, ты, должно быть, проголодалась.

Матильда послушно взяла второй кусок хлеба с маргарином и стала медленно жевать. Маргарин был вполне сносным, она не отличила бы его от масла, если бы не знала.

– Мисс Хани, – неожиданно спросила Матильда, – вам мало платят в школе?

Мисс Хани посмотрела на девочку проницательным взглядом:

– Вовсе нет. Я получаю столько же, сколько и другие учителя.

– Значит, это очень маленькие деньги, если вы так ужасно бедно живёте, – сказала Матильда. – Неужели остальные учителя живут так же, как вы, – без ванны, без мебели и кухонной плиты?

– Нет, просто я печальное исключение, – довольно сухо сказала мисс Хани.

– Наверное, вам нравится жить так просто, – решила Матильда. – Не надо делать уборку, вытирать пыль, потому что у вас нет мебели. А холодильника у вас нет, наверное, потому, что вам не хочется ходить по магазинам за продуктами – ну, там за яйцами, майонезом или мороженым.

Тут Матильда заметила, что лицо мисс Хани стало непроницаемым, а сама она вся напряглась, плечи её ссутулились, губы плотно сжались. Она сидела, держа в руках кружку с чаем и уставившись взглядом в пол, словно пыталась найти ответы на простодушные вопросы ребёнка.

Наступила неловкая тишина. В мгновение ока атмосфера в маленькой комнате полностью изменилась, наполнившись какой-то тайной.

– Простите, что спросила вас об этом, мисс Хани, – извинилась Матильда. – Это не моего ума дело.

Мисс Хани как будто пришла в себя. Встряхнув плечами, она медленно поставила кружку на поднос.

– Почему же? – сказала она. – Ведь ты же всё-таки спросила. Ты умная девочка и не могла не удивиться. Наверное, я сама хотела, чтобы ты спросила. Может, для этого я тебя и пригласила к себе. Кстати, ты мой первый гость за два года, что я живу здесь.

Матильда молчала. Она чувствовала, что напряжение в комнате всё возрастает.

– Ты мудра не по годам, моя дорогая, – продолжала мисс Хани. – Это просто поразительно. Хотя ты выглядишь как ребёнок, на самом деле ты вовсе не ребёнок, потому что рассуждаешь как взрослый человек. Тебя следует называть взрослым ребёнком, если ты, конечно, понимаешь, что я имею в виду.

Матильда по-прежнему сидела молча. Она ждала, что будет дальше.

– До сих пор мне казалось невозможным обсуждать с кем-то свои проблемы, – призналась мисс Хани. – Во-первых, я очень стесняюсь, во-вторых, мне не хватает мужества. Всю смелость из меня выбили, когда я была ребёнком. Но теперь, совершенно неожиданно, я почувствовала острое желание рассказать кому-нибудь обо всём. Я знаю, что ты всего лишь маленькая девочка, но в тебе есть нечто располагающее, какая-то притягательная сила.

Матильда насторожилась. В голосе мисс Хани слышалась мольба о помощи. После небольшой паузы тот же голос спросил:

– Налить тебе ещё чаю? Там осталось немного.

Матильда кивнула.

Мисс Хани налила оставшийся чай в обе кружки и добавила молока. Снова взяв кружку обеими руками, она стала пить маленькими глотками и довольно долго молчала, прежде чем спросить:

– Могу я рассказать тебе свою историю?

– Конечно, – ответила Матильда.

– Мне двадцать три года, – начала мисс Хани. – Когда я родилась, мой отец работал здесь сельским врачом. У нас был большой красивый дом из красного кирпича. Он стоит среди холмов и скрыт лесом. Думаю, ты вряд ли его видела.

Матильда хранила молчание.

– В нём я родилась, – сказала мисс Хани. – А потом произошла трагедия. Когда мне было два года, умерла моя мама. Отец был очень занят на работе, и ему пришлось пригласить мою тётю, мамину незамужнюю сестру, чтобы она вела домашнее хозяйство и присматривала за мной. Она согласилась и стала жить с нами.

Матильда внимательно слушала.

– А сколько лет было вашей тёте, когда она приехала к вам? – спросила она.

– Наверное, лет тридцать, – сказала мисс Хани. – Я возненавидела её с первого дня. Я ужасно скучала по маме, а тётя была не очень-то доброй. Отец не замечал моих страданий, так как был постоянно занят, а когда он бывал дома, тётя вела себя совершенно иначе. – Мисс Хани прервалась, чтобы отхлебнуть чаю. – Не понимаю, зачем я тебе всё это рассказываю, – смущаясь, сказала она.

– Пожалуйста, продолжайте, – попросила Матильда.

– Ну хорошо, – согласилась мисс Хани. – Потом случилась новая трагедия. Когда мне исполнилось пять с половиной лет, неожиданно умер мой отец. Вчера он ещё был, а сегодня его уже не стало. Так я осталась одна с тётей. Она стала моим официальным опекуном, и каким-то образом наш дом стал её собственностью.

– А от чего умер ваш отец? – спросила Матильда.

– Странно, что ты спросила об этом, – ответила мисс Хани. – Тогда я была ещё слишком маленькой, чтобы задавать такие вопросы, но позже я выяснила, что причина его смерти так и осталась тайной.

– А разве неизвестно, как он умер? – задала ещё один вопрос Матильда.

– Точно неизвестно, – не сразу ответила мисс Хани. – Видишь ли, никто не мог поверить в то, что он сделал. Ведь он был разумным, здравомыслящим человеком.

– А что он сделал?

– Совершил самоубийство.

Ответ ошарашил Матильду.

– И это на самом деле было самоубийство? – спросила она, открыв рот от удивления.

– По крайней мере, так всё выглядело, – ответила мисс Хани. – Но кто знает? – Она пожала плечами и, отвернувшись, стала смотреть в крошечное окно.

– Я знаю, о чём вы думаете, – сказала Матильда. – Вы думаете о том, что его убила ваша тётя и выдала его смерть за самоубийство.

– Я ни о чём не думаю, – сказала мисс Хани. – Нельзя так думать, не имея доказательств.

В комнате стало тихо. Матильда заметила, что руки мисс Хани, сжимавшие кружку, слегка дрожат.

– А что было потом? – спросила девочка. – Когда вы остались вдвоём со своей тётей, она хорошо к вам относилась?

– Хорошо? – переспросила мисс Хани. – Да она просто дьявол. После смерти отца моя жизнь превратилась в настоящий кошмар.

– Что же такого она вам сделала? – спросила Матильда.

– Я не хочу об этом говорить, – ответила мисс Хани. – Это было ужасно. Я была настолько запугана, что меня начинало трясти, как только она входила. Понимаешь, у меня никогда не было такого сильного характера, как у тебя. Я всегда была робкой и нерешительной.

– А у вас были ещё какие-нибудь родственники? Может, другие тёти или дяди, которые могли бы взять вас к себе?

– Я о них ничего не знала, – ответила мисс Хани. – Некоторые к тому времени умерли, другие уехали в Австралию. Боюсь, что и сейчас ничего не изменилось.

– Значит, вы выросли в том доме и воспитывала вас только тётя? – спросила Матильда. – Но в школу-то вы ходили?

– Разумеется. Я училась в той же школе, что и ты. – Мисс Хани замолчала и уставилась в свою пустую кружку. – Я пытаюсь объяснить тебе, – сказала она, – что со временем тётя, этот ужасный монстр, настолько подчинила мою волю, настолько запугала меня, что я беспрекословно выполняла всё, что она приказывала. К десяти годам я стала её рабыней. Я делала всю работу по дому. Я убирала её постель, стирала и гладила её вещи, готовила ей еду. Я научилась делать абсолютно всё.

– Неужели вы никому не жаловались на неё? – спросила Матильда.

– А кому? – удивилась мисс Хани. – В любом случае я была слишком запугана, чтобы жаловаться. Я же объясняю тебе: я была её рабом.

– Она вас била?

– Давай не будем вдаваться в подробности, – сказала мисс Хани.

– Это же ужасно! Вы, наверное, всё время плакали? – не унималась Матильда.

– Только когда оставалась одна, – сказала мисс Хани. – Мне не разрешалось плакать при тёте. Я жила в постоянном страхе.

– А что было после того, как вы закончили школу? – продолжала расспрашивать Матильда.

– Я была отличницей, – сказала мисс Хани. – Я бы с лёгкостью поступила в университет, но об этом не могло быть и речи.

– А почему, мисс Хани?

– Потому, что мне нужно было остаться дома, чтобы обслуживать тётю.

– А как же вы смогли стать учительницей? – удивилась Матильда.

– В Ридинге есть педагогический колледж, – объяснила мисс Хани. – Это всего полчаса на автобусе отсюда. Мне было разрешено учиться там при условии, что я каждый день буду возвращаться домой и делать всю работу по дому.

– Сколько вам тогда было лет? – спросила Матильда.

– Когда я училась в колледже, мне было восемнадцать.

– Вы ведь могли просто собрать вещи и уйти.

– Но прежде нужно было найти работу, – сказала мисс Хани. – А потом не забывай, ведь я была настолько запугана тёткой, что даже не осмелилась бы на это. Ты просто представить себе не можешь, как это ужасно, когда тебя полностью контролируют и подавляют твою личность. Ну вот, пожалуй, и всё. Такова грустная история моей жизни. Я и так достаточно наговорила.

– Пожалуйста, продолжайте, – попросила Матильда. – Вы ещё не всё рассказали. Как же вам всё-таки удалось уйти от вашей тёти и поселиться в этом замечательном доме?

– Да, этим поступком я могу гордиться, – сказала мисс Хани.

– Расскажите.

– Ну что ж… – продолжила мисс Хани. – Когда я получила место учителя, тётя сказала мне, что я должна ей огромную сумму денег. Я спросила, за что, и она ответила: «Все эти годы я кормила тебя, обувала и одевала». Она сказала, что сумма составляет несколько тысяч и мне придётся отдавать ей всё своё жалованье в течение десяти лет, а она, в свою очередь, будет выдавать мне один фунт в неделю на карманные расходы. Она даже договорилась с администрацией школы, чтобы мою зарплату автоматически перечисляли на её личный счёт в банке. Она заставила меня подписать нужный договор.

– Вам не следовало этого делать, – сказала Матильда, – ведь жалованье обеспечивало вам свободу и независимость.

– Знаю, знаю, но я подчинялась ей почти всю свою жизнь, я была её рабыней и не смогла сказать «нет».

– Как же вам удалось сбежать? – спросила Матильда.

– О! – сказала мисс Хани, улыбнувшись впервые за весь разговор. – Это произошло два года назад. И это был мой триумф.

– Пожалуйста, расскажите, – попросила Матильда.

– Обычно я вставала очень рано и ходила на прогулку, пока тётя спала, – сказала мисс Хани. – Однажды я очутилась около этого домика. Он пустовал. Я разыскала хозяина. Это был фермер. В столь ранний час он доил коров, ведь фермерам приходится вставать засветло. Я спросила, не может ли он сдать мне дом. «Там же невозможно жить! – воскликнул он. – В нём нет никаких удобств, ни водопровода, ничего нет!» – «Но мне хочется пожить в нём, там такое романтическое место, – сказала я. – Я просто влюблена в него». – «Вы сумасшедшая, – сказал он, – но если вы настаиваете, пожалуйста, живите. Плата – десять пенсов в неделю». – «Огромное спасибо», – поблагодарила я и заплатила ему сорок пенсов – за месяц вперёд.

– Здорово! – воскликнула Матильда. – Совсем неожиданно вы нашли себе дом. Но как вы отважились сказать об этом тёте?

– Это было непросто, – призналась мисс Хани, – но я заставила себя сделать это. Как-то вечером, приготовив для неё ужин, я поднялась в свою комнату и собрала вещи. Потом, спустившись вниз, я объявила ей, что ухожу. «Я сняла дом», – сказала я. Тётя просто взорвалась от гнева. «Сняла дом! – заорала она. – Как можно снять дом, если в кармане у тебя только фунт в неделю?» – «А вот я сняла», – сказала я. «И на что же ты собираешься покупать еду?» – «Я справлюсь», – пробормотала я, выскочив за дверь.

– Вот это да! Наконец-то вы были свободны! – восхитилась Матильда.

– Да, я стала свободной, – сказала мисс Хани. – Не могу передать тебе, что я чувствовала в тот момент.

– Но разве можно жить на один фунт в неделю целых два года? – спросила Матильда.

– Конечно можно, – сказала мисс Хани. – Я плачу десять пенсов за дом, а остальных денег мне вполне хватает, чтобы покупать керосин для примуса и настольной лампы, немного молока, хлеба, чаю и маргарина. Это всё, что мне нужно. Я уже говорила тебе, что обедаю я в школе.

Матильда во все глаза смотрела на свою учительницу. Какой удивительно храброй она была! Неожиданно в глазах девочки мисс Хани стала героиней.

– Зимой здесь, наверное, ужасно холодно? – спросила Матильда.

– У меня есть примус, – сказала мисс Хани. – Ты себе даже не представляешь, как с ним тепло и уютно.

– А кровать у вас есть, мисс Хани?

– Ну не то чтобы кровать… – снова улыбнулась учительница. – Знаешь, говорят, что очень полезно спать на полу.

Теперь Матильде стало абсолютно ясно, что мисс Хани требуется помощь. Так больше не могло продолжаться.

– Мисс Хани, – заявила Матильда, – будет лучше, если вы оставите свою работу и будете жить на пособие по безработице.

– Я никогда этого не сделаю, – сказала мисс Хани. – Я люблю свою работу.

– А эта ужасная тётя, – заметила девочка, – она, я полагаю, так и живёт в вашем красивом старинном доме?

– Разумеется, – ответила мисс Хани. – Ей сейчас около пятидесяти лет. Она ещё долго проживёт.

– Как вы думаете, ваш отец действительно хотел, чтобы она получила дом? – спросила Матильда.

– Я совершенно уверена, что нет, – ответила мисс Хани. – Родители часто передают опекуну право распоряжаться имуществом на определенный срок, но по закону дом и всё имущество переходят потом в собственность ребёнка, когда тот становится взрослым.

– Значит, это ваш дом? – спросила Матильда.

– Завещание отца так и не было найдено, – сказала мисс Хани. – У меня такое ощущение, что кто-то его уничтожил.

– Можно догадаться кто, – сказала Матильда.

– Конечно можно, – согласилась мисс Хани.

– Но если нет завещания, мисс Хани, – заметила Матильда, – дом автоматически переходит к вам. Вы прямая наследница.

– Всё так, – ответила мисс Хани. – Но моя тётя предъявила бумагу, якобы написанную моим отцом, в которой говорилось, что он оставляет дом сестре своей жены в благодарность за то, что она была добра ко мне. Я уверена, что это подлог, но доказать это невозможно.

– А почему вы не попытаетесь? – спросила Матильда. – Почему вы не наймёте хорошего адвоката, чтобы отстоять свои права?

– У меня нет на это денег, – сказала мисс Хани. – Кроме того, нельзя забывать, что моя тётя – уважаемый человек в нашей округе. У неё большое влияние.

– И кто же она? – спросила Матильда.

Долю секунды мисс Хани колебалась, а потом тихо сказала:

– Мисс Транчбул.