Идеи свободомыслия получили развитие трудах В. Г. Белинского (1811 — 1848), А. И. Герцена (1812 — 1870), Н. П. Огарева (1813 —1877), Н.Г. Чернышевского (1828 - 1889), Н. А.. Добролюбова (1836—1861), Д.И. Писарева (1840 - 1868), петрашевцев—М. В. Буташевича-Петрашевского (1821 - 1866), Н.А. Спешнева (1821—1882), Н.А. Момбелли (1823 - 1891), В. Н. Майкова (1823 — 1847) и др. Если Н. Г. Чернышевский и Н. А. Добролюбов группировались вокруг литературно-публицистических журналов. А. И. Герцен и Н. П. Огарев писали «издалека», из-за границы, то петрашевцы организовали так называемые «пятницы», собиравшие с 1845 г. вольномыслящих людей.
Деятельность русских просветителей-демократов относится ко времени, когда в стране нарастало и ширилось освободительное движение против царизма, крепостничества и поддерживающих их институтов. Феодализм все больше становился препятствием на пути общественного развития. Просветители-демократы выступали за революционные преобразования в России, но они вовсе не ставили целью уничтожение в ходе революции духовной культуры народа, в том числе художественных ценностей, связанных с религиозным культом. В этом отношении примечательна позиция А. И. Герцена, который понимал революцию как взаимодействие эволюционных, постепенных, и революционных изменений. Он полагал, что грядущий послереволюционный порядок, «нанося удар старому миру... не только должен спасти все, что в нем достойно спасения, но оставить на свою судьбу все немешающее, разнообразное, своеобычное» (Герцен А.И. Собр. соч. В 8 т. М., 1975. Т. VIII. С. 330). Он предостерегал от дикого, необузданного революционного разгула, который может привести к уничтожению глубинных корней народной культуры.
В то же время просветители-демократы обосновывали тезис о религии как феномене неплодотворном, тесно связанном с интересами самодержавия, против которого они выступали. Эволюция взглядов просветителей-демократов происходила под влиянием немецкой классической философии, ее выдающихся представителей — И. Канта (1724 — 1804), Г. В. Ф. Гегеля (1770 — 1831), Л. Фейербаха (1804 -1872). Природа и общество, по мнению просветителей-демократов, находятся в состоянии постоянного изменения и обновления. «Все критические эпохи, — писал М. В. Петрашевский, — как в науке, так и в жизни суть эпохи антагонизма, противоречия, противоборства, новых требований и способов их удовлетворения со старыми, эпохи пере[285]ходного состояния» (Философские и общественно-политические произведения петрашевцев. М., 1953. С. 340). Если бы природа противоречила разуму, отмечал А.И. Герцен, то все материальное было бы нелепо и нецелесообразно. Показывая, что природа есть процесс, движение, он говорил: «Смотрите на нее как она есть, а она есть в движении; дайте ей простор, смотрите на ее биографию, на историю ее развития — тогда только раскроется она в связи. История мышления — продолжение истории природы: ни человечества, ни природы нельзя понять мимо исторического развития» (Герцен А.И. Собр. соч. В 8 т. Т. 2. С. 124).
Важной чертой философских воззрений русских просветителей-демократов явилось их обращение к проблеме человека. Осмысливая учение о природе человека и его сущности, Н. Г. Чернышевский выступил против объяснения его с религиозных позиций, считая ненаучным богословское учение о дуалистическом разделении человека на душу и тело: «Принципом философского воззрения на человеческую жизнь со всеми ее феноменами служит выработанная естественными науками идея о единстве человеческого организма; наблюдениями физиологов, зоологов и медиков отстранена всякая мысль о дуализме человека» (Чернышевский Н.Г. Собр. соч. В 2 т. М., 1987. Т. 1. С. 166). Сформулированный Н. Г. Чернышевским антропологический принцип противостоял богословию: кроме данного нам в ощущении материального мира, нет никакого другого, особого, духовного.
Возникновение человеческого сознания просветители-демократы объясняли внутренней активностью материи, ее способностью к саморазвитию, указывая на зависимость явлений психической жизни от состояния материальных органов человека.
Внимательно следя за достижениями естествознания, русские мыслители пропагандировали новейшие научные открытия, выступали за распространение знаний в народе. Н. П. Огарев считал, что религия «не может совершенствоваться, потому что ее сущность в сохранении законченной суммы верований», что постоянно совершенствоваться и получать новые знания может только наука, что ее сущность «в накоплении суммы опытов и познаний» (См.: Огарев Н.П. Избранные социально-политические и философские произведения. В 2 т. М., 1952. Т. 1. С. 730). В то же время просветители-демократы видели и трудности в развитии науки; для преодоления этих трудностей, по мнению А. И. Герцена, необходим тесный союз философии и естествознания, поскольку «философия без естествоведения так же невозможна, как естествоведение без философии» (Герцен А.И. Собр. соч. В 30 т. М., 1954. Т. III. С. 93).
При объяснении происхождения и сущности религии русские демократы исходили из принципа исторического подхода к ней. Н. А. Добролюбов, в частности, неоднократно подчеркивал, что религия — феномен, подготовленный обстоятельствами исторического развития. Генезис религии, по его мнению, относится к давним временам: когда человек первобытного общества встречал на своем пути непреодолимые препятствия, ему начинало казаться, что в природе существуют какие-то враждебные силы. Размышляя о происхождении религии, Д. И. Писарев замечал, что «будущий властелин природы» в свое вре[286]мя был самым жалким рабом всех окружающих его предметов. В мучительной борьбе многих поколений «с напряжением и с болью вырабатывались первые начатки языка и первые очерки религиозны представлений» (Писарев Д.И. Избранные философские и общественно-политические статьи. М., 1949. С. 159).
По словам М. В. Петрашевского, религия не есть случайное явление, не выдумка чьего-либо досужего воображения, но «выражение действительного требования определения причинности явлений; она есть не что иное, как миросозерцание, соответствующее различным степеням умственного развития различных народов» (Философские и общественно-политические произведения петрашевцев. С. 221).
Во взаимоотношении с окружающим, еще неведомым ему миром человек прибегал к религии и стремился с ее помощью облегчить свое существование — к такому выводу пришли просветители-демократы, осмысливая вопрос о происхождении религии и ее сущности, акцентируя внимание на реальных, конкретных людях и их зависимости от существующих внешних сил. По мнению А. И. Герцена, одной из причин религиозности угнетенных масс является то, что крестьянин «слишком задавлен, слишком несчастен, чтоб не быть суеверным» (Герцен А.И. Собр. соч. В 30 т. М., 1958. Т. XV. С. 134) Утешая иллюзией загробного блаженства, религия примиряет угнетенных с их тяжелой участью. «Чем безропотнее выносили люди временные несчастья земной жизни, — отмечал А. И. Герцен, — тем полнее было небесное примирение, и притом не на короткий срок, а во веки веков» (Там же).
Церковь являлась одним из институтов, используемых властью для реализации политических принципов. «Известно, — писал Н. А. Добролюбов, — что православная церковь и деспотизм взаимно поддерживают друг друга; эта круговая порука очень понятна» (Добролюбов Н.А. Собр. соч. В 9 т. М.; Л., 1961. Т. I. С. 101).
Источник бедственного положения народа просветители-демократы видели в существующем строе, поэтому и направляли свои усилия на борьбу за свержение самодержавия, уничтожение крепостничества и установление новых социальных отношений. Революция была для них желанной, и они призывали к ней народ.
Наряду с социальными преобразованиями, улучшением материальных условий жизни людей и их просвещением русские демократы большое значение придавали обеспечению политических свобод для народа: свободы слова, печати, собраний, свободы вероисповедания и т. д. Так, Н. П. Огарев проводил мысль о том, что для осуществления свободы совести необходимо невмешательство государства в дела церкви, необходимо, чтобы церковь перестала быть политическим учреждением. В одной из своих прокламаций «Что надо делать народу» Н. П. Огарев выдвинул программу действий, направленных на осуществление принципа свободы совести, предлагая специальным постановлением земского собора запретить гонения за веру. Эти идеи развивали петрашевцы, которые были сторонниками свободы вероисповедания; они осуждали преследования людей, не принадлежащих к [287] официальной православной церкви. Осуждая борьбу между протестантами и католиками, призывая к веротерпимости, петрашевцы считали возможным заключение соглашения между атеистами и верующими с целью организации определенных совместных действий. По мнению Н.А. Спешнева, при всем различии миросозерцания и систем атеистов и христиан некоторые результаты и выводы из них могут быть идентичными. Это значит, что они могут служить основанием для формулировки некоторых общих требований (См.: Философские и общественно-политические произведения петрашевцев. С. 489-490).