Да, у меня воспоминаний много.
Они – как ливень, что стучит в стекло.
Какая ими пройдена дорога?
Откуда их сегодня принесло?
Да, много у меня воспоминаний.
Они – как книга, что держу в руках,
Как журавли – мои односельчане.
Что скрылись над аулом в облаках.
Их много. Вот на ослике впервые
Проехал я. Вот в речке голубой
Ловлю форелей слитки дорогие.
Вот день, когда вступил я в первый бой.
И женщин голоса, глаза и лица,
И добрые и злые. И снега.
И смерть друзей в боях. И вьюга злится
И горько тлеет пепел очага.
Еврейка‑девочка живьем зарыта
Фашистами в могилу. Но глаза
Открыты. И трава росой облита.
О, эта с кровью слитая роса!
Мои воспоминания. Раскрою
Их, словно книгу. Вот мои дела,
Дурные – и хорошие порою:
Не ангельскою плоть моя была.
Не я, а жизнь писала эту книгу,–
Как нужно было жизни, а не мне.
Здесь вечно всё и всё подвластно мигу,
Здесь ночи и рассветы в тишине.
Здесь горечь смерти. Бытия услада.
С чего воспоминания начать?
Так поступать велела жизнь. Так надо.
На всем – ее рука, ее печать.
Припомню ли ту ночь, когда впервые
Я с девушкой пошел на свет луны?
Припомню ли дороги фронтовые.
Когда, израненный, пришел с войны?
Но матери, что так была нужна мне,
Я дома не нашел. Огонь погас
В отцовском очаге. Я сел на камни
Немые и заплакал. Был приказ,–
Нет матери, соседей нет в селенье,
Вдали, в степях, мне близкие сердца.
И я себе казался в то мгновенье
Надгробьем над могилою отца.
И снова иногда я каменею,
Как вспомню обезлюдевший аул,–
Как будто черною бедой моею
Снег, белый снег там, за окном, блеснул!
Я принял все, что принесло мне время,
И вместе с временем я шел вперед.
Другим на плечи не взвалил я бремя,
Я ночью знал, что день взойдет, взойдет!
Перевел С. Липкин
* * *
В мой легкий день я буду вспоминать
Пиры, где я плясал, и песен звуки.
В мой трудный день я буду вспоминать
Твое лицо и руки.
В мой легкий день я буду вспоминать
Вином пиров наполненные чаши.
В мой трудный день я вспомню только мать
И горы, горы наши.
Перевел С. Липкин
* * *
Всегда, мой друг, наглядна высота.
Она – как жизнь. И видишь утром рано:
Одна вершина светом залита,
Другая – в сизом мареве тумана.
Бок о бок кружат по одной горе
Печаль и радость – вечные тропинки.
Справляют на одном дворе поминки,
Играют свадьбу на другом дворе.
Зеленая и желтая трава,
Мед и полынь, затишие и грозы.
Исчез бы смех, когда б исчезли слезы.
Жизнь по своей природе такова.
Перевел Я. Козловский
* * *
Следы ранений на камнях видны,
А в душах человеческих – сокрыты.
Своей не замечаем мы вины,
А в грех чужой стреляем, как джигиты.
Скалы холодной раненую грудь
Бинтуют предрассветные туманы.
Когда б ты смог мне в душу заглянуть,
Еще одной не наносил бы раны.
Перевел Я. Козловский
* * *
Когда глядите сквозь листву ольхи
Вы, лежа на спине у самой речки,
То кажется, что небо постирали
И, подсинив, повесили сушить.
Но если вы прищуритесь, то сразу
Оно и синим станет и зеленым,
Как мальчика счастливого глаза,
Которому в реке по пояс солнце.
Я сквозь листву ольхи гляжу на небо.
Зеленое оно и голубое.
Мне хорошо от мысли, что таким
Его увидят и мои потомки.
Перевел Я. Козловский
* * *
Качаешь ты грустно гнездо позабытое,
Бьет тебя ветер, как будто клюкой.
Дерево, дерево, снегом покрытое,
Как ты стоишь в крутоверти такой?
Как выживаешь ты в пору студеную?
Все от колючего снега бело. –
Мысленно буйную шапку зеленую
Я надеваю, когда тяжело!
Перевел Я. Козловский