В «Троице» круг как таковой визуально отсутствует, но он подчеркнут пластикой тел, позами, изгибом рук, наклоном голов, вторящему им наклону дерева, очерком ангельских крыльев. Легкая ассиметрия в расстановке фигур нарушает статику, придает еле уловимое движение всей сцене. Здание и дерево выступают как символ архитектурного фона и пейзажа. Между ними и фигурами нет перспективного соответствия, здесь столько точек зрения, сколько важных, по мнению автора, объектов, что помогает высказать идею. И все линии сходятся на центральной фигуре Бога — сына. К ней привлекает внимание и наиболее яркий, насыщенный цвет одежд: вишневого хитона и синего гиматия. Они гармонируют с синими хитонами Бога — отца и Бога — Святого Духа. Их фигуры даны в легком развороте, в то время как центральная, почти не подвергается перспективным сокращениям, что характерно для главных персонажей в иконе. Соединение двух ракурсов — сверху и с высоты человеческого роста помогает лучшему зрительному восприятию иконы, и мы еще отчетливей видим не пиршественный стол, а лишь евхаристическую чашу. Фигуры Троицы размещены на золотом фоне в рассеянном освещении, их лики не моделированы светотенью, ибо прямой свет, резкие тени могут придать изображенному характер случайного, заслонить наиболее важное. Иконописец же ищет извечного, вечной сущности. В рублевской «Троице» это идея величайшей любви и послушания, готовность к жертве. Все действие разворачивается в плоскости иконной доски в двух планах: фигуры ангелов и фон, причем фигуры не подчеркивают глубину. Это не естественный, какой—то ограниченный кусок пейзажа, а некое пространство безграничной идеальной протяженности, где пребывает Бог — Троица.
Творческая жизнь Рублева была, видимо, очень активной. Он расписывал храмы Москвы, Звенигорода, возможно, других городов. Последние работы художника связаны с Троице - Сергиевым монастырем, где в Троицком соборе вместе с Даниилом Черным и помощниками он создал дошедший до нашего времени иконостас, в местный ряд которого и входила «Троица». Рублеву в иконостасе принадлежит общий замысел и некоторые иконы (апостол Павел, архангел Гавриил, Дмитрий Солунский).