ДЕТЕРМИНАЦИИ АКТИВНОСТИ ЧЕЛОВЕКА И ЖИВОТНЫХ

Потребностные теории мотивации. Научному изучению причин активности человека и животных, их детерминации, положили начало еще великие мыслители древности — Аристотель, Гераклит, Демокрит, Лукреций, Платон, Со­крат, упоминавшие о «нужде» как учительнице жизни. Демокрит, например, рас­сматривал нужду (потребность) как основную движущую силу, которая не только привела в действие эмоциональные переживания, но сделала ум человека изощрен­ным, позволила приобрести язык, речь и привычку к труду. Вне потребностей чело­век не смог бы выйти из дикого состояния.

Гераклит подробно рассматривал побудительные силы, влечения, потребности. По его мнению, потребности определяются условиями жизни, поэтому свиньи раду­ются грязи, ослы золоту предпочитают солому, птицы купаются в пыли и золе и т. д. Говоря о связи побудительных сил и разума, Гераклит отмечал, что всякое желание покупается Ценою «психеи», поэтому злоупотребление вожделениями ведет к ее ослаблению. В то же время умеренность в удовлетворении потребностей способ­ствует развитию и совершенствованию интеллектуальных способностей человека.

Сократ писал о том, что каждому человеку свойственны потребности, желания, стремления. При этом главное заключается не в том, каковы стремления человека, а в том, какое место они занимают в его жизни. Человек не может преодолеть свою природу и выйти из-под зависимости от других людей, если он не в состоянии управ­лять своими потребностями, желаниями и поведением. Люди, не способные укро­щать свои побуждения, являются рабами телесных страстей и внешней действитель­ности. Поэтому человек должен стремиться к минимизации потребностей и удов­летворять их только тогда, когда они становятся действительно насущными. Все это приблизило бы человека к богоподобному состоянию, и главные усилия воли и разу­ма он смог бы направлять на поиск истины и смысла жизни.

У Платона потребности, влечения и страсти образуют «вожделеющую», или «низшую», душу которая подобна стаду и требует руководства со стороны «разум­ной и благородной души».

Аристотель сделал значительный шаг вперед в объяснении механизмов поведе­ния человека. Он полагал, что стремления всегда связаны с целью, в которой в фор­ме образа или мысли представлен объект, имеющий для организма полезное или вредное значение. С другой стороны, стремления определяются потребностями и связанными с ними чувствами удовольствия и неудовольствия, функция которых состоит в том, чтобы сообщать и оценивать пригодность или непригодность данного объекта для жизни организма. Таким образом, любое волевое движение и эмоцио­нальное состояние, определяющие активность человека, имеют природные основа­ния.

Близки к этим воззрениям и взгляды Лукреция. Источниками воли, по его мне­нию, являются желания, вытекающие из потребностей.

Голландский философ Б. Спиноза считал главной побудительной силой поведе­ния аффекты, к которым он относил в первую очередь влечения, связанные как с телом, так и с душой. Если влечение осознается, то оно превращается в желание.

Особое значение придавали потребностям как основным источникам активно­сти человека французские материалисты конца XVIII века. Э. Кондильяк понимал потребности как беспокойство, вызываемое отсутствием чего-либо, ведущего к удо­вольствию. Благодаря потребностям, полагал он, возникают все душевные и телес­ные привычки.

П. Гольбах также подчеркивал определенную роль потребностей в жизни чело­века, но делал это глубже и последовательнее. Потребности, писал он, выступают движущим фактором наших страстей, воли, умственной активности. Через моти­вы, представляющие собой реальные или воображаемые предметы, с которыми свя­зано благополучие организма, потребности приводят в действие наши ум, чувства и волю и направляют их к тому, чтобы предпринять определенные меры для поддер­жания существования организма. Потребности человека беспрерывны, и это обсто­ятельство служит источником его постоянной активности. П. Гольбах в учении о потребностях утверждал, что для объяснения активности человека достаточно од­них внешних причин, и полностью отвергал традиционное представление идеализ­ма о спонтанной активности сознания, познавательной, эмоциональной и волевой деятельности.

К. Гельвеции источником активности человека считал страсти. Физические, или природные, страсти возникают из-за удовлетворения или неудовлетворения потреб­ностей. Последние он отождествлял с ощущениями.

Большую роль потребностям в понимании поведения человека отводил Н. Г. Чер­нышевский. Только через них, считал он, можно понять отношение субъекта к объекту, определить роль материально-экономических условий для психического и нравственного развития личности. С развитием потребностей он связывал и разви­тие познавательных способностей. Первичными являются органические потребно­сти, удовлетворение которых ведет и к появлению нравственно-эстетических по­требностей. Животные наделяются лишь физическими потребностями, которые и определяют их поведение и психическую жизнь.

Также значительную роль в психической активности человека отводил потреб­ностям Р. Вудвортс. Благодаря им организм оказывается чувствительным к одним стимулам и безразличным к другим, что, таким образом, не только определяет характер двигательных реакций, но и влияет на восприятие окружающего мира (здесь смыкаются взгляды Р. Вудвортса и А. А. Ухтомского на доминанту и, по существу, рассматривается потребность как доминантный очаг возбуждения).

В 20-е и последующие годы нашего столетия в западной психологии появляются теории мотивации, относящиеся только к человеку (К. Левин [К. Levin, 1926]; Г. Олпорт [0. Allport, 1937] и др.). Здесь, наряду с органическими, выделены вторич­ные (психогенные) потребности, возникающие в результате обучения и воспитания (Г. Мюррей [Н. Murrey, 1938]). К ним отнесены потребность в достижении успеха, в аффилиации и агрессии, потребность в независимости и противодействии, в уваже­нии и защите, в доминировании и привлечении внимания, потребность в избегании неудач и вредных воздействий и т. д. Свою классификацию потребностей человека дал и А. Маслоу (A. Maslow, 1954) (см. раздел. 9.7).

Как видим, в XX веке понятие «мотивация» остается тесно связанным с поняти­ем «потребности». При этом потребностные теории мотивации противопоставля­лись взглядам на мотивацию бихевиористов, согласно которым поведение развер­тывается по схеме «стимул — реакция».

Бихевиористские теории мотивации. Бихевиористы отмечали, что термин «мо­тивация» слишком общий и недостаточно научный, что экспериментальная психо­логия под этим названием фактически изучает потребности, влечения (драйвы), имеющие чисто физиологическую природу. Бихевиористы объясняют поведение через схему «стимул — реакция», рассматривая раздражитель как активный источ­ник реакции организма. Для них проблема мотивации не стоит, так как, с их точки зрения, динамическим условием поведения является реактивность организма, т. е. его способность отвечать специфическим образом на раздражители. Правда, при этом отмечается, что организм не всегда реагирует на воздействующий извне сти­мул, в связи с чем в схему введен фактор (названный мотивацией), объясняющий различия в реактивности. Но снова этот фактор свелся к чисто физиологическим механизмам: различию в чувствительности организма к данному стимулу, т. е. к порогам ощущений. Исходя из этого, мотивацию стали понимать как состояние, функция которого в снижении порога реактивности организма на некоторые раздра­жители. В этом случае мотив рассматривается как энергизатор или сенсибилиза­тор.

Наиболее видный представитель динамической психологии американец Р. Вудвортс (R. Woodworth, 1918), критикуя бихевиористов, трактовал ответ на внешнее воздействие как сложный и изменчивый акт, в котором интегрируются прошлый опыт и своеобразие внешних и внутренних наличных условий. Этот синтез достига­ется благодаря психической активности, основой которой служит стремление к цели (потребность).

В обыденной жизни принято считать, что поведение человека определяется пла­ном и стремлением реализовать этот план, достичь цели. Эта схема, как отмечает Ж. Нюттен (J. Nutten, 1984), соответствует реальности и учитывает сложное чело­веческое поведение, в то время как бихевиористы в качестве модели принимают лишь элементарную психическую реакцию. Необходимо помнить, пишет Ж. Нют­тен, что поведение — это еще и поиск отсутствующих или еще не существующих ситуаций и предметов, а не просто реагирование на них. На этом и основываются взгляды психологов, рассматривающих мотивацию как самостоятельный специфич­ный механизм организации поведения человека и животных.

Когнитивные теории мотивации. Еще У. Джемс в конце прошлого века выде­лял несколько типов принятия решения (формирования намерения, стремления к действию) как сознательного преднамеренного мотивационного акта. Объекты мыс­ли, задерживающие окончательное действие или благоприятствующие ему, он на­зывает основаниями, или мотивами, данного решения.

Во второй половине XX века появились мотивационные концепции Дж. Роттера (J. Rotter, 1954), Г. Келли (G. Kelly, 1955), X. Хекхаузена (Н. Heckhausen, 1955), Дж. Аткинсона (J. Atkinson, 1964), Д. Макклелланда (D. McClelland, 1971), для ко­торых характерным является признание ведущей роли сознания в детерминации поведения человека. Когнитивные теории мотивации повлекли за собой введение в научный обиход новых мотивационных понятий: социальные потребности, жизнен­ные цели, когнитивные факторы, когнитивный диссонанс, ценности, ожидание ус­пеха, боязнь неудачи, уровень притязаний.

Р. Кеттелл (R. Cattell, 1957) построил «динамическую решетку устремлений». Он выделил мотивационные диспозиции типа «эргов» (от греч. ergon — энергия, работа), в которых видел своего рода биологически обусловленные влечения, и «энграммы», природа которых содержится не в биологической структуре, а в истории жизни субъекта.

Во многих зарубежных мотивационных концепциях центральным психическим процессом, объясняющим поведение, становится принятие решения.

Психоаналитические теории мотивации. Новый этап изучения детерминации поведения начался в конце XIX века в связи с появлением учения Зигмунда Фрейда (S. Freud, 1895) о бессознательном и влечениях человека. Он придавал решающую роль в организации поведения бессознательному ядру психической жизни, образуе­мому мощными влечениями. В основном сексуальными (либидо) и агрессивными, требующими непосредственного удовлетворения и блокируемые «цензором» лич­ности — «Сверх-Я», т. е. интериоризированными в ходе социализации индивида со­циальными нормами и ценностями. Если у У. Джемса мотивация в решающей степе­ни связывалась с сознательным принятием решения (с учетом многих внешних и внутренних факторов), то у 3. Фрейда и его последователей в детерминации поведе­ния решающая роль отводилась бессознательному, подавление побуждений которо­го со стороны «Сверх-Я» приводит к неврозам.

В этом же направлении разрабатывал свою теорию и У. Макдауголл (W. McDougall, 1923), который считал, что у человека имеется восемнадцать ин­стинктов. Он выдвинул «термическую» концепцию, согласно которой движущей силой поведения, в том числе и социального, является особая врожденная (инстин­ктивная) энергия («горме»), определяющая характер восприятия объектов, создаю­щая эмоциональное возбуждение и направляющая умственные и телесные действия организма к цели. Каждому инстинкту соответствует своя эмоция, которая из крат­ковременного состояния превращается в чувство как устойчивую и организованную систему диспозиций — предрасположений к действию Таким образом, он пытался объяснить поведение индивида изначально заложенным в глубинах его психофизио­логической организации стремлением к цели.

¹ Подробный анализ течений и теорий мотивации и мотива, разрабатывавшихся зарубеж­ными психологами в первой половине XX века, можно найти в монографиях П М. Якобсо­на (1969) и X. Хекхаузена (1986).

Биологизаторские теории мотивации. Среди них можно отметить те, которые обращаются к понятию «мотивация» лишь для объяснения причин активности орга­низма (см. работу Ж. Нюттена, 1975). О мотивации в этом случае говорят как о мо­билизации энергии. При этом исходят из представлений, что естественным для орга­низма является состояние неактивности и, чтобы произошел его переход к активно­сти, необходимы какие-то особые побудительные силы. Если же рассматривать живой организм как активный, то понятие «мотивация», с точки зрения этих уче­ных, становится лишним. Несостоятельность этих взглядов в том (как показал оте­чественный физиолог Н. Е. Введенский в конце XIX — начале XX века), что состоя­ние физиологического покоя является тоже активным состоянием.

Мотивация в работах отечественных ученых. Среди отечественных психоло­гов начала XX века, поднимавших вопросы о мотивации поведения человека, следу­ет отметить прежде всего А. Ф. Лазурского, опубликовавшего в 1906 году книгу «Очерк науки о характерах». В ней довольно большое место отводится обстоятель­ному обсуждению вопросов, связанных с желаниями и влечениями, борьбой моти­вов и принятием решений, устойчивостью решений (намерений) и способностью к внутренней задержке побудительных импульсов; высказанные положения не утра­тили актуальности и в настоящее время'.

О влечениях, желаниях и «хотениях» человека, в связи с вопросами о воле и во­левых актах, рассуждал в своих работах и другой крупный отечественный психолог Н. Н. Ланге (1914). В частности, он дал свое понимание отличий влечений от «хоте­ний», полагая, что последние — это влечения, переходящие в активные действия. Для него «хотение» — это деятельная воля.

В 20-х годах и позже вопросы мотивации поведения рассматривал В. М. Боров­ский (1927), Н. Ю. Войтонис (1929, 1935), стоявший на биологизаторских позици­ях. Л. С. Выготский в своих работах тоже не оставил без внимания проблему детер­минации и мотивации поведения человека Так, в учебном пособии «Педология под­ростка» (1930-1931) он отводит большую главу вопросу о сущности интересов и их изменении в подростковом возрасте. Он считал, что проблема соотношения влече­ний и интересов является ключом к пониманию психического развития подростка, которое обусловлено прежде всего эволюцией интересов и поведения ребенка, из­менением структуры .направленности его поведения. Несмотря на некоторую одно­сторонность в вопросе об интересах, несомненно положительным в его взглядах было убеждение, что интересы не являются навыками, как считали в то время мно­гие психологи. В другой работе — «Истории развития высших психических функ­ций» — Л. С. Выготский уделяет большое внимание вопросу о «борьбе мотивов». Одним из первых он стал разделять мотив и стимул, говорил о произвольной мотива­ции. В 40-х годах мотивацию, с позиции «теории установки», рассматривал Д. Н. Уз­надзе (1966), говоривший, что источником активности является потребность, которую он понимал очень широко, а именно как то, что является нужным для организма, но чем он в данный момент не обладает.

Во многих зарубежных мотивационных концепциях центральным психическим процессом, объясняющим поведение, является принятие решения. Недостатком этих теорий мотивации является рассмотрение лишь отдельных сторон мотивационного процесса, без попыток их объединения. Это связано с тем, что их авто­ры отрицают принципиальную возможность создания универсальной теории мо­тивации, одинаково удовлетворительно объясняющей поведение животных и че­ловека.

¹ Ряд положений А Ф Лазурского будут рассмотрены нами при последующем изложе­нии вопросов, относящихся к мотивации и мотивам