Но оказывается, что не только требования этики, но и проблема истинности требует анализа самого метода научного познания. Поэтому исследуем его с позиций метанауки, подобно тому, как логика исследуется с позиций металогики, математика — метаматематики и т.п. [9]. Это исследование научного метода проведем первоначально на непротиворечивость по следующим четырем положениям: воспроизводимость экспериментов, объективность, неприятие знаний на веру, анализ возможностей причинно-следственного подхода к познанию реальности.
Основные выводы, которые могут быть сделаны на основе этого исследования:
1. Эксперимент невоспроизводим в общем случае по причине необратимости времени и места его проведения и связанных с этим изменений локальных и космических условий его постановки. Лишь для сравнительно простых систем, для которых эти изменения не сказываются решающим образом, можно говорить о воспроизводимости.
2. Отбор переменных, необходимых для построения модели объекта и потому изучаемых в эксперименте, особенно в случае сложных систем (биологических, психологических, социальных и т.п.), производится субъективным способом, что зачастую приводит к трагическим последствиям.
3. С одной стороны, большой объем научных знаний, с другой — его неполнота и труднодоступность делают необходимым доверие или даже веру в авторитет специалистов. Так мы доверяем жизнь врачу, имущество — юристу, судьбы страны — политику и т.п.
4. Вопреки научному положению о том, что причина всегда предшествует следствию, феномены детального предсказания будущего, логически не выводимого из настоящих обстоятельств, говорят об обратном [2–4]. Действительно, если событие должно произойти, то предшествующие события подчиняются ему и вытекают из него, т.е. являются следствиями будущей причины.
Отсюда следует вывод, что в общем случае научный метод принципиально и тривиально противоречив в самых своих основах, что особо проявляется при анализе сложных систем.
Произведем теперь исследование научного методана полноту, т.е. на возможность составления адекватного суждения в его рамках об исследуемом событии. Начнем с того, что ноуменами для научного исследования остаются жизненно важные свойства наиболее содержательных объектов — живых существ. Так, например, человек, страдающий дефектом отсутствия болевых ощущений, может, используя приборные данные в виде энцефалограмм, кардиограмм, биохимии и т.п., сделать даже какие-то открытия в области изучения боли. Но, естественно, суть феномена — само чувство боли — останется для него непостижимым. Ноуменальность эта связана отнюдь не только с патологией. Так, например, дельфин воспринимает звуковые сигналы в ультразвуковой и инфразвуковой области. Очевидно, что каждому звуковому диапазону соответствуют свои ощущения. Но очевидно, что воспринять эти ощущения научным методом человек не может, ибо у нас этих ощущений просто нет.
Ноуменом для нас остается и источник получения нового знания. Новое знание может быть разделено на два вида. Первый — это знание, логически выводимое на основе известных фактов и теорий. Трудности в получении этого знания сопряжены с преодолением огромных комбинаторных пространств. Они образуются комбинациями фактов и теорий с целью нахождения той комбинации, которая создаст новую теорию, адекватную реальности. Как было показано в середине прошлого века нашими математиками Ю.Журавлевым, О.Лупановым и С.Яблонским, наилучшее решение любой проблемы в общем случае может быть найдено лишь созданием всех возможных комбинаций и полным их перебором [10]. Обычно оказывается, что сделать это невозможно за реально конечное время ни человеку, ни компьютеру. Поэтому все наши рассуждения типа — берем то-то и то-то и производим такие-то и такие-то операции, лишь помогают скрыть тот факт, что этот вариант решения был получен отнюдь не логическим путем.
Тем более загадочными являются факты, когда возникают новые противоречащие прежним знания. То, что новые идеи и даже целые художественные произведения приходят далеко не всегда за счет логических действий, прекрасно осознают крупные деятели науки и искусства. Ярким примером такого знания может явиться идея Н.Бора о наличии “дозволенных” (кем?) орбит в атоме. На этих орбитах, вопреки законам, электроны вращаются вокруг ядра без потери энергии. Казавшееся нелепым это утверждение позволило согласовать опыты Резерфорда с теорией, создать модель атома и заложить основы квантовой механики.
Интеллект человека считается ответственным за переработку сведений, поступающих из внешнего мира. Очевидно, что для анализа проблемы познания необходимо понять возможности работы самого инструмента познания — человеческого мозга. Его работа с точки зрения современных представлений обеспечивается примерно 1010 нейронами головного мозга (а возможно, и не уступающего ему множества клеток иного типа, например глии). Однако все это колоссальное множество клеток в совокупности не способно решить задачи, которые единственная клетка решает во множестве на протяжении всей своей жизни.
Это связано со следующими обстоятельствами. Во-первых, наша память не способна зафиксировать в себе примерно стотысячное разнообразие молекул клетки и управлять биохимическими процессами, протекающими со скоростями примерно 1011–1012 операций в секунду. Возникает парадокс — аппарат управления клеткой в миллиарды раз более простой, чем интеллект, легко справляется с задачей, которая интеллекту не под силу. Отсюда возникает естественныйвывод об ограниченности интеллекта, который представляет собой хотя и достаточно совершенный, но все же сравнительно узко специализированный аппарат для решения задач лишь определенного класса [11]. Представляется, что главные из них — это установления закономерностей, а также задачи прогнозирования.
Несомненно, однако, что человек обладает в потенциальной форме огромным резервом не развитых способностей. Изучая материалы о возможностях индийских йогов или тибетских лам, а также некоторых представителей других народов [12], невольно проникаешься доверием к высказываниям нашего провидца Даниила Андреева, писавшего, что путь этот реален, но, что “подобная практика теснейшим образом связана с общим одухотворением личности, с подъемом ее нравственного уровня” [13 С. 210].