Понимание смерти как момента преображения прекрасно выражо в средневековых календарях, где день смерти (dies moriendi) человека, канонизированного как святого, обозначен как день его рождения (dies nascendi). Смерть определяется как момент переключения ложного, тленного, портящегося, следовательно — злого, в истинное, вечное, неизменное, что есть предел устремлений верующего разума. Этот перевод от не-до-бытия к бытию справедливо назван “днем рождения”, поскольку предполагает не сотворение новой природы, а улучшение прежней. Соответственно одной из этико-логических задач Средневековья и особенно интенсивно функционировавшей в XI–ХII веках Ланской школы теологии, куда этика входила как составная часть и где идеи Августина подвергались пристальному анализу, была выработка процедур, приуготавливавших человека к этому важнейшему моменту, в который предопределенное, являющееся знаком необходимости, поступком результируется как нечто определенное, актуализирующее одну из предопределенных возможностей. В силу свободы человек волен изменять свою жизнь серией поступков, каждый из которых в глубинах нравственного сознания в предвосхищении смерти оказывается детерминированным уже существующим в вечности блаженством или возмездием [11, с. 12–13]. Смерть оказывается и последним поступком, в котором сосредоточена вся временная жизнь человека и который рассматривается как завершающий эту жизнь и придающий ей смысл, и в каждом из поступков.
В допущении серии поступков, каждый из которых способен перехитрить судьбу, — радикальное отличие средневекового христианства от Античности, где поступок — всегда один: быть тем, на который тебя осудил (осудьбил) Бог, например быть философом или вором. В Средневековье бытие философом или вором рассматривалась как одна из возможностей бытия этим конкретным человеком или как один из его возможных статусов. Наряду с этим конкретным статусом один и тот же человек мог быть отцом, сыном, отшельником, но, предъявляя себя в определенном статусе, человек в этот момент представал в нем целиком и полностью: только отшельником, только философом, только отцом и пр. Выявление этих статусов озадачивает человеческую волю. Поскольку каждый поступок содержит возможность смены статусов, соответственно — переопределения судьбы, то он умирает в этом поступке (это я имела в виду, утверждая, что средневековый концепт смерти предполагает не только физическое прекращение жизни).