Угроза раскола семьи

При соматическом заболевании, как правило, известно, что нужно делать: следует идти к врачу. Врач обследует больного и дает компетентный совет. Начинается лечение, если оно сочтено необходимым. Больные и их близкие дол­жны быть информированы о возможных последствиях за­болевания. Даже в случаях тяжелого заболевания они справ­ляются с этими трудностями и после первых, описанных выше, фаз справляются и с собой. В отличие от психичес­ких расстройств, при соматических заболеваниях, как пра-

 

 

 

ПСИХОЗ И СТИГМА

7. ПОЧЕМУ ЗАБОЛЕВАНИЕ ШИЗОФРЕНИЕЙ...

 

вило, нет столь трудно преодолеваемых препятствий во взаимопонимании. При соматических заболеваниях, прежде всего, господствует согласие между больным, членами семьи, ближайшим окружением и медициной по поводу того, что следует делать, какие меры принимать.

При психических расстройствах дело обстоит иначе. Шизофрения — только пример. Часто в течение длитель­ного периода эти расстройства не могут быть установлены и диагносцированы. Но даже если это сделано, то пред­ставления специалистов и обывателей о характере, при­чинах болезни и необходимости лечения далеко не едины. К этому присоединяются предубеждения, стигматизация и страх, что «психиатризация» больных может принести больше вреда, чем само психическое заболевание. Это раз­личие в восприятии и оценке заболевания имеется не толь­ко между специалистами и родственниками больного, но также между специалистами и самими больными. Особый характер психических расстройств на долгое время делает невозможным понимание и согласие с тем, что то, что они переживают, является болезнью и потому требует медицинской помощи.

Присоединяется и нечто другое. Признанию имеюще­гося расстройства болезнью предшествуют длительные психические и психосоциальные изменения, которые пе­реживаются и познаются больными и их близкими, но которые они не могут однозначно отнести к болезни и объяснить ею. В начальной фазе всем участникам трудно постичь, что речь идет о серьезном «медицинском» забо­левании, представляющем угрозу хронификации, а не с «нормальным» нарушением семейных отношений или со злостным асоциальным поведением. Такая ошибочная оценка встречается особенно часто, когда заболевание впервые проявляется на исходе пубертатного возраста и когда разногласия между детьми и родителями носят обыч­ный, будничный характер.

Обречены на провал попытки объяснить в нормаль­ных категориях и преодолеть измененное болезнью пове-

дение. Они приводят к бурным, эмоционально напряжен­ным разногласиям в семье. Нередко они заканчиваются отрицанием психического расстройства, которое значи­тельно позже диагносцируется как шизофрения. В благо­приятных обстоятельствах эти семейные разногласия, при правильном понимании необходимости преодолеть их, заканчиваются своевременным диагносцированием пси­хического расстройства и началом психиатрического ле­чения. Однако довольно часто участники семейных разно­гласий начинают ссылаться на другие факторы, которые могли бы вызвать изменение состояния и поведения, на­пример на злоупотребление коноплей, галлюциногенами или другими наркотиками. При этом часто упускается из вида, что злоупотребление наркотическими веществами, так же как злоупотребление алкоголем, может быть при­знаком начинающихся шизофренных расстройств, напри­мер в форме неудачных попыток самолечения.

Не требуется много фантазии для того, чтобы пред­ставить себе, что мать, отец, братья и сестры могут прийти к совершенно различным выводам по поводу того, что следует предпринять. Например, мать выскажется за по­нимание, терпимость, взаимные уступки, отец — за яс­ную и последовательную линию поведения. Братья и сес­тры сочтут, что родители неправы. Такое происходит в фазе, предшествующей манифестации болезни, когда никто из членов семьи не отдает себе отчета в том, что они имеют дело с психическим заболеванием. Но это случается и после того, как психиатрический диагноз уже поставлен. Это происходит особенно тогда, когда стано­вится очевидной необходимость лечения вопреки воле больного.

Брат Лори Шиллер сообщает о своем состоянии после помещения его сестры в психиатрическую больницу:

«Я был потрясен, когда мои родители рассказали, что они сделали. Я стоял посреди кухни, и руки у меня дрожа­ли от негодования. „В это невозможно поверить, — кричал я родителям. — Вы не могли так поступить. Вы же не мог-

 

 

шшшмм

118 ПСИХОЗ И СТИГМА

ли так обойтись с собственной дочерью. Вы сделали так, как лучше для вас..." Тогда я действительно думал, что они хотели от нее избавиться... Я тогда уже знал, как люди умеют скрывать неприятности, такие, как разводы, зло­употребление наркотиками у их детей. То, что мои ро­дители упрятали Лори в психиатрическую клинику, каза­лось мне тогда непростительным поступком. Это было чем-то таким, о чем можно говорить только шепотом».

Когда болезнь ясна и признана семьей, часто еще про­должают существовать различия в выборе правильного пути подхода к больному. Есть ли необходимость в психиатри­ческом лечении или нет? Может быть, лучше попробо­вать лечение у «целителя»? Можно ли дать согласие на лечение против воли больного? Нужно ли это?

Немало семей разрушается из-за разногласий в подхо­де к больному и от чрезмерных нагрузок, которые прино­сит с собой психическое заболевание одного из членов семьи. И часто, в конце концов, мать остается в одиноче­стве с ребенком, больным шизофренией, чтобы в финале услышать упреки в том, что она якобы слишком полна страхов, слишком опекает больного.