В классической педагогике и школьной практике находим немало примеров непрерывного педагогического поиска, направленного на облегчение школьной жизни ребёнка, на увлечение учащихся процессом познания, на организацию обучения и воспитания, основанных на обоюдном доверии. Такой подход применялся в «риторической школе» М.Ф. Квинтилиана С I— II вв.), в школе В де Фельтре ( XIV-XV вв.) под названием «Дом радости», в школе «Чешских братьев» Я.А. Каменского (XVI-XVII вв.) , в школе И.Г. Песта-лоцци (XVIII-XIX вв.), в учительской деятельности Ф.А. Дистервега (XIX в.), в «Новом институте для образования характера», школах Нью-Ленарка и «Новая гармония», организованных Р.Оуэном (XIX в.), в Яснополянской школе Л.Н. Толстого (XIX-XX вв.), в школе «бодрой жизни», организованной С.Т. Шацким, в детских колониях, руководимых А.С. Макаренко, в Павлышской школе, возглавляемой В.А. Сухом-линским. Этот же подход характерен для научных исследований и экспериментальной работы Ш.А. Амо-нашвили в НИИ дидактики Грузии, коллективов учёных под руководством Л.В. Занкова, В.В. Давыдова, Д.Б. Эльконина и других, обеспечивающих поиск фундаментальных теоретических изысканий для разработки и обеспечения условий внутреннего включения обучающихся в познавательный процесс, организации учения на основе интереса к самому процессу постижения знаний.
Исторически так сложилось, что параллельно развивалось второе педагогическое направление, приверженцы которого считали, что держать детей в строгости и воспитывать их в страхе — это самый надежный путь воспитания подрастающего поколения. Многие литературные памятники, посвященные проблемам воспитания1, в том числе такой, как «Домострой» (XVI в.), требуя от воспитателей проявлять к ребенку любовь и заботу, одновременно призывают держать ребенка в «страхе божьем», ибо «приучать идти по доброму пути и не сбиваться с него можно только страхом наказания, страхом телесной боли» Средневековый учитель в Западной Европе, судя по изобразительным источникам, не мыслился без палки и розги, а обучение — без избиения, наказания и детского страха. — достаточно посмотреть поучительный альбом Роберта Альта.
В немецких схоластических школах средневековья возникла и оценочная балльная система как способ усилить влияние общественности (в первую очередь родителей) на ребенка. Она разграничивала учащихся по их способностям, знаниям и социальному положению. Легко войдя в школьную практику разных стран и принимая различные формы, отметки быстро приобрели социальную значимость, став инструментами давления на учащихся.
Вместе с тем первоначальное распространение отметок — как способа отражения успехов и неуспехов школьника — можно рассматривать как уступку со стороны схоластической школы передовому общественному мнению, выступающему против телесных наказаний. С этой точки зрения распространение системы отметок означало сдвиг в сторону реализации гуманистических идей воспитания. В России эта тенденция нашла отражение' в проекте реорганизации системы образования, разработанном И.И. Бецким (XVIII в.). Придавая большое значение воспитанию детей «в страхе божьем», он в то же время писал: «Единожды и навсегда ввести закон и строго утверждать — никогда и ни за что не бить детей».
1 Стенографические записи С.-Петербургского педагогического общества // Семья и школа. 1973. № 1-12; 1974. № 1-12; 1975. № 1-12.
В дальнейшем педагоги, когда бы ни обращались к проблеме гуманизации образования, всегда сталкивались с вопросом усовершенствования оценочной системы, исходя из демократических начал школьного дела.
Недостаток традиционной оценочной системы, основанной на отметках как стимуляторах учения, обнаружился уже в середине XIX в., когда возникла теория свободного воспитания, направленная против любого подавления личности ребенка. Выдающимся представителем идей свободного воспитания в России был JI.H. Толстой. В своих трудах он сформулировал несколько основополагающих положений, нашедших осуществление в Яснополянской школе.
«Для того, чтобы ученик учился хорошо, нужно, чтобы он учился охотно», «чтобы его душевные силы были в наивыгоднейших условиях».Л.Н. Толстой выделяет причины, которые вытеснили действительную суть образования, подменив ее ложными основаниями.«Ложные, но ощутительные, эти основания следующие:первое и самое употребительное — ребенок учится для того, чтобы не быть наказанным;второе — ребенок учится для того, чтобы быть награжденным? третье — ребенок учится для того, чтобы быть лучше других;четвертое — ребенок или молодой человек учится для того, чтобы получить выгодное положение в свете».
Крайне отрицательно относился Л.Н. Толстой к практике «одиночного опрашивания», целью которого Является оценка знаний ученика. Этот прием он мыслил как остаток старого суеверия, когда учитель заставлял учащихся учить наизусть, так как не мог иначе определить их знания, как лишь приказав им повторять все «от слова до слова». «Одиночное опра-шивание» вызывает негодование великого писателя. «Нет ничего вреднее для развития ребенка и такого рода одиночного опрашивания и вытекающего из него начальственного отношения учителя к ученику, и для меня нет ничего возмутительнее такого зрелища. Большой человек мучает маленького, не имея нато
никакого права. Учитель знает, что ученик мучается. краснея и потея, стоя перед ним; ему самому скучно и тяжело. Но у него есть правило, по которому нужно приучить ученика говорить одного, для чего приучить говорить одного, этого никто не знает».
Об отметках как способах оценки знаний учащихся Л.Н. Толстой подробно не пишет, однако отмечает, что«отметки, впрочем, остаются только от старого нашего порядка и сами собой начинают падать». И далее замечает: «Если посторонний хочет оценить эту степень знания, пусть он поживет с ними (учениками), изучит результаты и приложения к жизни наших знаний»1.
Классическую точку зрения на учение и обучение школьника сформулировал К.Д.Ушинский. Учение, по его утверждению, «есть труд и должен оставаться трудом, но трудом полном мысли, чтобы самый процесс учения зависел от серьезной мысли, а не от каких-нибудь не идущих к делу прикрас». «Серьезную мысль» тут следует рассматривать как познавательную активность, естественными побудителями которой должны || быть познавательные потребности и интересы.