МАНХЭТТЕН – работники городских ресторанов отбросили полотенца в стремлении выразить солидарность с Джангбу Панасой, помощником официанта, уволенным из четырехзвездочного ресторана «Хот Манже» в прошлый четверг после происшествия, в результате которого пострадала вдовствующая принцесса Дженовии.
Свидетели утверждают, что восемнадцатилетний Панаса, пронося по залу поднос с грязной посудой, споткнулся и неумышленно пролил суп на вдовствующую принцессу. Пьер Джуп, менеджер «Хот Манже», говорит, что Панаса в тот вечер уже получил устное предупреждение за то, что уронил поднос.
– Он неуклюжий, примитивный и вообще глуповатый, – сообщил корреспондентам сорокадвухлетний Джуп.
Однако сторонники Панасы рассказывают эту историю по‑другому. Есть причина верить, что помощник официанта не просто потерял равновесие, а споткнулся о собаку одной из посетительниц. По правилам Нью‑йоркского департамента здоровья в заведениях общественного питания разрешено находиться только служебным собакам либо собакам‑поводырям. Если бы было доказано, что «Хот Манже» разрешает посетителям приходить в обеденный зал вместе со своими собаками, то ресторану пришлось бы выплатить немалый штраф и, возможно, он даже был бы закрыт.
– Не было никакой собаки, – утверждает владелец ресторана Жан Ст. Люк. – Слух о собаке – не более чем слух. Наши посетители никогда не принесли бы собаку в зал. Они для этого слишком хорошо воспитаны.
Слухи о собаке или большой крысе, впрочем, упорно держатся. Несколько свидетелей утверждают, что заметили некое безволосое создание размером примерно с кошку или огромную крысу, которое металось от одного столика к другому. Некоторые считают, что животное принадлежит вдовствующей принцессе, которая находилась в ресторане на праздновании пятнадцатого дня рождения своей внучки, дженовийской принцессы Амелии Термополис Ренальдо.
Какой бы ни была реальная причина увольнения Панасы, помощники официантов во всем городе торжественно обещали бастовать, пока их коллегу не восстановят на работе. Владельцы ресторанов утверждают, что их заведения будут работать, с помощниками официантов или без оных, так что причин беспокоиться нет. Многие официанты и официантки, ранее принимавшие заказы и сервировавшие столы, теперь вынуждены убирать также грязную посуду. В результате им приходится работать больше. Некоторые уже высказывают свое сочувствие забастовке в поддержку помощников, многие из которых – нелегальные иммигранты, работающие «по‑черному», как правило, за минимальную оплату и безо всяких льгот, таких как оплата больничного, страхование здоровья и пенсия.
Несмотря на это, рестораны города стараются работать в прежнем режиме. Сторонники забастовки мечтают увидеть район «Метро», особенно ресторанную его часть, заваленным грязной посудой. Это послужит ответом за десятилетия высокомерного отношения к работникам.
– Помощники официантов долгое время служили мишенью для шуток,– говорит сторонница забастовки пятнадцатилетняя Лилли Московитц, которая помогла организовать марш протеста у здания мэрии в воскресенье. – Настало время мэру, да и всем остальным в этом городе проснуться и понюхать, как пахнет грязная посуда. Без помощников официантов этот город утонет в грязи.
Я просто не могла поверить! Ситуация вышла из‑под контроля. И все из‑за Роммеля!!!! Ну, и Лилли тоже.
Я все еще не верила, когда Ханс, мой шофер, подъехал к дому Московитцев сегодня утром, и Лилли стояла с таким выражением на лице, как будто (как говорит бабуля) у нее масло во рту растаяло. Не знаю, что на самом деле означает это выражение, но бабуля часто его повторяет, думаю, скорее всего, что‑то плохое. К Лилли оно подходило. Она была ТАААААА‑ААААААААААК довольна собой.
– Ты говорила с Борисом, Лилли? – сразу спросила я, едва она влезла в машину.
Я даже Майклу ничего не сказала, потому что все еще сердилась на него из‑за выпускного. Но как трудно на него злиться, ведь было утро и он выглядел очень, очень хорошо: такой свежевыбритый, лицо гладкое и шея! Она пахла просто как никогда прекрасно. Конечно, он самый лучший на свете парень, он написал мне песню и подарил ожерелье со снежинкой, да и вообще. Но тем не менее. Я должна на него сердиться. Потому что в жизни я не слышала вещи бессмысленнее: парень не хочет идти на собственный выпускной бал. Ладно, если бы у него не было девушки! Это одно. Но у Майкла совершенно точно ЕСТЬ девушка. Я!!!!!!! И разве он не знает, что своим отказом пойти на выпускной он отнимает у меня одно из немногих хороших воспоминаний о средней школе? Может, это единственное, о чем я вспоминала бы потом без содрогания? Это воспоминание я бы хранила, а внукам показывала бы фотографии...
Нет, конечно, Майкл этого не знает, потому что я ему не сказала. Но как же я могу? Он сам должен понимать такие вещи. Если он и вправду моя вторая половинка, то он должен ЗНАТЬ даже то, о чем я ему не рассказываю. Это очень просто, я точно знаю, я же смотрела «Красавицу в розовом» уже сорок семь раз. Может, он думает, что я смотрела этот фильм столько раз из‑за красивого актера, который играет Дука Мана?
Но Лилли вообще проигнорировала мой вопрос о Борисе.
– Жаль, что тебя вчера не было на марше протеста у здания мэрии, Миа, – сказала она. – Там собралась, наверное, тысячная толпа. Так здорово! Сразу ощущаешь силу единения. У меня даже слезы навернулись на глаза, когда я смотрела на людей, собравшихся вместе, чтобы помочь своему собрату по труду.
– А ты знаешь, у кого еще на глаза навернулись слезы? – строго спросила я. – У твоего бойфренда! Твоей милостью, когда ты заперлась в шкафу с Джангбу. Хотя у тебя, как мне помнится, был парень? БОРИС? Или нет?
Но Лилли смотрела в окно на цветы, которые выросли как по волшебству в середине Парк‑авеню (вообще‑то, ничего волшебного: ночью пришли садовники и посадили).
– Ой, смотри, – невинно сказала она, – вот уже и весна.
Вот и говори с ней. Честное слово, иногда я сомневаюсь, лучшие ли мы с ней подруги.