Учитесь видеть сны

«Учитесь видеть сны, джентльмены», – писал известный немецкий химик Ф. Кекуле. В 1865 году он сделал выдающееся открытие – установил структурную формулу бензола. Ученый рассказал, что эта идея, имевшая для органической химии кардинальное значение, пришла ему в голову во время сна.
Кекуле снился бал. Молекулы химических веществ кружились в вихре танца. Некоторые из них были похожи на змей. Вдруг одна из причудливо извивающихся молекул захватила в рот свой хвост. Достаточно было мгновенья, чтобы мозг Кекуле осознал, что в кольцевой форме кроется объяснение загадочных свойств бензола, которые не удавалось понять.
Мемуарная литература ученых изобилует рассказами об открытиях, сделанных во сне. Наш мозг нередко продолжает ночью работу, начатую днем. Для творческих работников вечное перо и записная книжка на прикроватной тумбочке предметы отнюдь не лишние. Ночную работу мозга следует брать на вооружение.

Влияние сновидений на темпы развития нашей цивилизации имеет и другой аспект. Кто знает, не была ли идея ковра-самолета или транспортного помела для некой сеньоры из домика на курьих ножках подсказана сказителю во время сна. Трудно переоценить значение подобных сказок для возникновения мыслей о создании летательных аппаратов.
Сновидения могут оказаться серьезным подспорьем для решения трудных вопросов. Когда мы попадаем в объятия Морфея, наш разум освобождается от ограничений скучной реальности, вырываясь из рамок привычных понятий и представлений.
В мире снов все возможно. То, что наяву никогда не пришло бы в голову, то, что мы отвергли бы, ни на минуту не задумываясь, как абсолютно невероятное, во время сна принимается как должное. Между тем кажущееся первую минуту совершенно невозможным, после зрелого обдумывания может представляться не таким уж безумным. Настоящий ученый должен уметь ценить безумные идеи.
Чтобы не быть голословным, сошлюсь на авторитеты. Физик-теоретик Ф. Дайсон в своей книге «Новаторство в физике» пишет: «Большая часть ниспровергающих основы статей, которые направляются в журнал „Физическое обозрение“, отклоняются редакцией не потому, что их нельзя понять, а именно потому, что их можно понять. Те, которые понять нельзя, как правило, печатаются. Великое открытие, когда оно только что появляется, почти наверняка возникает в запутанной, неполной и бессвязной форме. Самому открывателю оно понятно только наполовину. Для всех остальных оно полная тайна. Поэтому любое построение, которое не кажется на первый взгляд безумным, не может иметь надежды на успех».
Сходных взглядов придерживался и Бор. В 1958 году в Нью-Йорке в дискуссии по поводу докладов Гейзенберга и Паули он сказал: «Все мы согласны, что ваша теория безумна. Вопрос, который нас разделяет, состоит в том, достаточно ли она безумна, чтобы иметь шансы быть истиной. По-моему, она недостаточно безумна для этого».
Не многие умеют пользоваться дарами Морфея. Немало людей, особенно мужчин, утверждают, что вообще не видят сновидений. Это глубокое заблуждение. Все здоровые люди регулярно видят сны, но, проснувшись утром, о них не помнят. Обычно достаточно десятиминутного крепкого сна, чтобы воспоминания о сновидении полностью стерлись.
Хорошо помнят сны люди, спящие неглубоко. Возможность вовремя проснуться или запомнить сновидение связана со сторожевыми пунктами. Они могут возникнуть у человека, увлеченного своей работой. Сделать научное открытие во время сна способен лишь человек, который остается ученым все 24 часа в сутки – и на работе, и дома в своей постели. В этом смысле об умении видеть сны и писал Кекуле.
Спешу утешить людей, не умеющих видеть сны: возможно, ценность сновидений невелика, а выполненная мозгом за ночь работа не пропадает даром, даже если о ней не осталось прямых воспоминаний.
Некоторые ученые считают, что смысл сна не в осуществлении особых биохимических реакций, связанных с восстановлением клеток мозга, а в потребности сновидений. Возможность каждую ночь временно «сходить с ума» спасает наш мозг от настоящего сумасшествия. Неизвестно, нужны ли мозгу сновидения для чего-то определенного или он просто развлекается драматургической деятельностью: сам сочиняет, ставит, сам глядит. Удалось выяснить лишь, что они появляются только в определенные периоды сна, совершенно необходимые для настоящего отдыха.
В 1934 году Б.В. Андреев обнаружил, что у спящего человека вдруг возникают быстрые движения глазных яблок. Именно в эти моменты ему снятся сны. Более 20 лет наблюдения Андреева не привлекали ученых. Сочли, что движения глаз возникают, когда человек начинает просыпаться.
Обычный сон проходит несколько этапов. Сонливость (А) сменяется стадией легкой дремоты (В), затем неглубокого сна (С). На протяжении следующих двух стадий D и Е сон углубляется и возникает последний период «быстрых движений» глаз. В это время происходит задержка дыхания, аритмия пульса и возникают двигательные реакции продолжающего спать человека. Сон в этот момент очень крепок, хотя на первый взгляд такого впечатления не возникает.
Во время каждой стадии происходят весьма характерные изменения электрических реакций мозга, что позволяет их четко разделять. За отсутствие сходства с глубоким сном стадию быстрых движений глаз назвали парадоксальной.
Длительность каждой стадии зависит от многих причин. У нормального человека наиболее продолжительна стадия С. На нее падает более половины сна. Второе место занимает парадоксальная стадия, а самой короткой является стадия D. В течение ночи каждая стадия возникает по нескольку раз. Они появляются в обычной последовательности в виде отдельных циклов: А – В – С – D – Е – Rem (сокращение от «rapid eye moving» – быстрые движения глаз) – С – D – Е – Rem – С – D – Е – Rem и т д. Продолжительность каждого цикла около 1,5 часа. За ночь успевает пройти четыре-пять циклов.
Ценность отдельных стадий не равнозначна. После длительного лишения сна в первую очередь увеличивается стадия Е. Возможно, она самая важная. Однако, если человека лишить парадоксальной стадии (а это сделать нетрудно, стоит только будить спящего всякий раз, как она наступает), он не будет чувствовать себя выспавшимся. Значит, парадоксальный сон тоже необходим.
Лишение парадоксальной стадии переносится ничуть не легче, чем полная бессонница. При этом у людей возникают серьезные психические расстройства. Однако кошки переносили 70-дневное лишение парадоксальной стадии и оставались живы. Полное лишение сна, в пять-шесть раз менее продолжительное, было бы для них смертельно.
Итак, парадоксальная стадия – весьма необходимая составная часть сна. Человек, лишенный парадоксального сна, стремится при первой возможности наверстать упущенное. В первую ночь у испытуемого наблюдается, как обычно, четыре-пять циклов сна. Его приходится будить всего четыре-пять раз. Во вторую ночь стадия парадоксального сна наступает чаще, и будить приходится 5–10 раз, на третью ночь – уже 10–20 раз, а на четвертую – 23–30. Если теперь прекратить мучить испытуемого, дав ему возможность отоспаться, в первую очередь возрастет продолжительность парадоксального сна.
Ежедневно мешая человеку спать парадоксально, можно заметить, что количество стадий со сновидениями увеличивается главным образом в последней трети ночи. Организм ощущает острую потребность наверстать упущенное, но пытается это сделать, не ломая общего ритма сна. Когда же наконец представится возможность выспаться, парадоксальная стадия занимает до 60 процентов сна. Это предел. Сколько бы дней человека ни лишали возможности ею наслаждаться, она не увеличится. Зато потом потребуется несколько ночей, чтобы наверстать упущенное.
Человеческий зародыш поначалу не умеет ни спать, ни бодрствовать. Он научится этому за месяц до рождения. У новорожденных детей сон уже имеет сходство со сном взрослого человека. Он состоит из нескольких стадий, но только парадоксальная полностью похожа на парадоксальную стадию взрослых. Остальные стадии сна, часто называемые медленным или ортодоксальным сном, формируются, начиная со второго месяца жизни. Сначала стадия Е, месяцем позже стадия D. Для формирования стадии С требуется 2–3 года, а стадии А и В окончательно созревают лишь к 8–10-летнему возрасту.
Продолжительность цикла и каждой стадии с возрастом меняется. У маленьких детей весь цикл заканчивается за 50–60 минут. Стадия Е, начиная с совершеннолетия, постепенно сокращается и к концу жизни уменьшается в два раза.
Сон высших животных также делится на ортодоксальный и парадоксальный. Спать парадоксально умеют голуби, куры, галки, мыши, крысы, кролики, овцы, кошки, собаки, обезьяны, то есть высшие животные. Низшим это не дано. Ни рыбы, ни лягушки спать парадоксально не умеют. Впервые короткие периоды парадоксального сна появляются у рептилий. Их обнаружили у ящерицы – гребенчатого шипохвоста из южных районов Северной Америки.
Видят ли при этом животные сны, сказать трудно. Об этом даже попугая не спросишь. Вероятно, все-таки видят. У собаки во время сна вздрагивают лапы. Временами она повизгивает то жалобно, то радостно, а иногда скулит или даже рычит.
Мой спаниель после удачной охоты, устав за целый день беготни по лесам и болотам, с трудом добредает до электрички и тут же засыпает как убитый, радостно повизгивая во сне. Напротив, если дичь была, но я мазал, он во сне взвизгивает с надрывом и отчаянием в голосе, повторяя те же интонации, что и два часа назад на окраине болота, когда гнался за тяжело взлетевшей кряквой, в которую я не попал. Складывается представление, что во время сна животные «переживают» события истекшего дня. К сожалению, проверить это невозможно.

Продолжительность парадоксального сна зависит от уровня развития животных. У птиц эта стадия длится всего несколько секунд. У взрослых она занимает 0,2 процента, а у птенцов – 0,6 процента общей продолжительности сна. У млекопитающих парадоксальный сон более длительный – 4–30 процентов. Морские свинки и овцы, спящие достаточно много, удовлетворяются четырьмя-пятью процентами парадоксального сна. Крот, страдающий вынужденной бессонницей, спит парадоксально четвертую часть своей ночи. Крупные хищники, которым, как правило, некого бояться, спят долго, причем четвертую часть парадоксально.
Зверьки поменьше, особенно те, кто не может надежно укрыться в глубокой норе, дупле, под камнем или на дне водоема, спят плохо. Парадоксальный сон самый глубокий. Так спать опасно, им не до снов. Павианы, ночующие на земле, избегают впадать в парадоксальный сон, а макаки, устраивающиеся на ночь высоко в кронах деревьев, с удовольствием смотрят сны, спят парадоксально в 3–4 раза дольше.
Продолжительность циклов сна связана с размером животных. Она зависит от интенсивности обмена веществ. Чем животное крупнее, тем длительнее циклы: у маленьких мышек 7–13, у кошек 20–40, обезьян 40–60, человека 80–90, у слона 120 минут.
Новорожденные детеныши, как и человеческие дети, умеют спать парадоксально. У незрелорождающихся животных, таких, как котята, сразу после рождения периоды парадоксального сна следуют один за другим, прерываясь лишь на короткое время. Должно пройти немало времени, чтобы периоды ортодоксального сна, постепенно увеличиваясь, выросли в общей сложности до 70–75 процентов. Только у зрелорождающихся животных, таких, как ягненок, они обнаруживаются уже в первые дни жизни.
Центр, управляющий парадоксальным сном, находится на границе между головным и спинным мозгом. Раздражая его во время естественного сна электрическим током через специально вживленные электроды, можно вызвать парадоксальную стадию. Наоборот, хирургическое разрушение уничтожает парадоксальный сон и приводит оперированное животное к гибели.
Наступление парадоксального сна вызывает медиатор серотанин, накапливающийся в мозгу во время обычного сна. Таким образом, серотанин – не простой медиатор, а истинный стимулятор, режиссер и постановщик сновидений. Вероятно, с его помощью можно было бы увеличить количество и, продолжительность сеансов в кинематографе «Морфей».
Во время сна значительно увеличивается кровоснабжение мозга, в парадоксальной стадии на 62–173 процента. В сравнении с железами и мышцами, где кровоток возрастает в 10–16 раз, это немного, но при неудовлетворительном состоянии сосудов может быть опасным.
С парадоксальной стадией сна связывают возникновение некоторых заболеваний организма. Приступы стенокардии, гипертонические кризы, инфаркт миокарда происходят во время парадоксального сна, а приступы бронхиальной астмы – в ортодоксальной стадии. Пока неясно, стоит ли при возникновении тяжелых состояний на некоторое время подавлять ту или иную стадию сна.
Изучение стадий сна имеет большое значение для определения эффективности лекарств. Применяемые в настоящее время снотворные подавляют парадоксальный сон. Это значит, что, приняв лекарство, человек хотя и спит, но не так, как при естественном сне. Особенно сильно нарушают структуру сна барбитураты. Попринимав их несколько дней подряд, приходится затем в течение многих ночей наверстывать упущенное по парадоксальному сну. В этом еще одна из причин вредного воздействия систематического применения снотворных средств.
С бессонницей следует бороться улучшением режима дня и общим укреплением организма, может быть психотерапией, а к снотворным прибегать лишь в самых крайних случаях. Расстройство сна обычно не является самостоятельным заболеванием. Например, при недостаточности щитовидной железы человек утрачивает наиболее глубокую стадию ортодоксального сна. В этом случае снотворные только временно облегчают страдание, но не в состоянии исцелить больного. Напротив, прием гормона щитовидной железы – тиреоидина – оказывает настоящий терапевтический эффект, в том числе приводит к нормализации сна.
Нарушить сон нетрудно, например, голодом. В первые два дня голодания увеличивается стадия парадоксального сна. Затем он идет на убыль и к восьмому дню полностью исчезает. Одним-двумя днями позже исчезает медленный сон. Пока у животного сохраняется аппетит, его еще можно спасти. Сразу же после еды восстанавливается способность спать. В первые дни удлиняется парадоксальный сон в ущерб продолжительности медленного.
Парадоксальный сон интенсивно изучается во многих лабораториях мира, но по-прежнему неясно, зачем понадобился мозгу ночной кинематограф. Может быть, основная задача парадоксальной стадии – показывать нам сновидения специально для того, чтобы мы могли использовать идеи, которые, пользуясь нашей беспомощностью, протаскивает Морфей. Одно несомненно: уметь смотреть сновидения полезно. Спать парадоксально стоит!