Сущность понятия «политическая власть» и ее носители

Известно, что политическая власть основополагающая категория

политологии. Она дает ключ к пониманию сущности и предназначения

политической сферы общества. Политическое знание вырастало, прежде всего, из

осмысления сущности, направленности, механизма властных отношений в

обществе. Давно подмечено, что при отсутствии или при параличе власти

увеличивается не только социальная неупорядоченность, но снижается уровень

защищенности человека, растет неуверенность, беспокойство, напряженность в

обществе.

Власть – одно из фундаментальных начал общества и политики. Она

существует везде, где есть устойчивые группы людей: в семье, производственных

коллективах, организациях и учреждениях, во всем государстве – и в этом случае

мы имеем дело с верховной, политической властью.

Политическая власть, как и любая другая власть, означает способность и

право одних осуществлять свою волю в отношении других, повелевать и

управлять другими. Политическая власть характеризуется способностью и

возможностью для тех, кто ею обладает, проводить свою волю в руководстве и

управлении всем обществом, оказывать определяющее воздействие на

поведение народных масс с помощью средств, находящихся в распоряжении

государства, мобилизовывать на достижение поставленных целей и программ

большие массы людей, регулировать отношения между отдельными группами

людей.

Эффект использования власти в значительной степени определяется ее

социальным содержанием – способностью действовать в согласии или вопреки

интересам управляемых. В политической практике постепенно реализуется

чрезвычайно продуктивная идея самоценности человека, которая в развернутом

виде была сформулирована И.Кантом в категорическом императиве. В

политической, властной сфере она предполагает, прежде всего,

неприкосновенность, ненарушаемость прав человека, которые вытекают из

самоценности личности. Последняя, таким образом, оказывается органически

связанной с идеей, принципом Конституции как нормативным ограничителем

государственной власти с точки зрения обеспечения и защиты прав человека.

Для соответствия такому своему назначению Конституция как

политикоправовой документ должна, вопервых, базироваться на принципе

безусловного равенства всех людей, никого не исключать из субъектов всей

совокупности человеческих прав и свобод. Правами наделяются либо все, либо

никто. Любое неравенство в фундаментальных правах по отношению к

определенной категории граждан неизбежно оборачивается постоянным

расширением этой категории. Во-вторых, эффективность Конституции зависит от

преобладания в ней юридического компонента над политикоидеологическим, что

превращает ее из политической декларации о возможных намерениях

государственной власти – в юридический документ, имеющий четкую

нормативную форму.

Существует несколько типов отношений власти со своим главным

источником, носителем – человеком. В рамках единства человека и власти

возникают два варианта их связи. Первый предполагает отношение к власти как к

средству, используемому для решения задач социального, морального,

религиозного порядка. Такой тип связи воплощает собой лидерство,

вырастающее из способности руководителя отражать, удовлетворять интересы

своих последователей.

Второй вариант единства человека и власти – это отношение к власти как к

цели, признание самодовлеющей и самодостаточной ценностью, по своей

значимости перекрывающей все другие. В рамках такого отношения к власти

формируется «авторитарная личность», характерными чертами которой являются

полное слияние человека с механизмом власти, подчинение личной жизни

потребностям власти.

Результатом разрыва человека и власти оказывается отчуждение, при

котором человек рассматривает и решает проблемы личной жизни в их отрыве от

жизни социальной, регулируемой действиями властного механизма. В политике

действует нечто вроде «принципа дополнительности», говорящего о

взаимонаправленности двух противоположных начал политической жизни –

человека и власти – говорящего о невозможности их изолированного

существования.

В современном обществе происходит нарастание личностного измерения

власти, человеческого аспекта политики. Выражением этой тенденции является и

приоритет прав человека во всей системе законодательства, в т.ч. и

международного, ощутимое повышение значимости личной инициативы и

активности каждого участника политического процесса, который подпитывается и

направляется человеческой энергией и заинтересованностью.

Основными участниками политического процесса, компонентами

политической власти являются ее субъект, объект, средства (ресурсы). Субъект и

объект непосредственные носители, агенты власти. Им может быть отдельный

человек, организация, общность людей (народ) или даже мировое сообщество,

объединенное в ООН.

Практика показывает, что власть никогда не является свойством или

отношением лишь одного действующего лица (органа). Власть всегда

двустороннее, ассимитричное, с доминированием воли властителя,

взаимодействие ее субъекта и объекта. Она невозможна без подчинения объекта.

Если такого подчинения нет, то нет и власти, несмотря на то, что стремящийся к

ней субъект обладает ярко выраженной волей властвования и даже мощными

средствами принуждения.

Объектом политической власти может быть общество в целом, т.е. народ, а

также каждый гражданин в отдельности, мужчина и женщина. Народ может быть и

объектом, и субъектом власти? Да, народ в демократическом обществе субъект

власти, но он одновременно и объект власти, поскольку, передав по доброй воле

выполнение властных функций соответствующим властным структурам, народ,

общество в целом берут на себя обязанность подчиняться избранной им

политической власти.

Первичное разделение труда между членами общества, поставило их в

неравное, зависимое положение. За мужчинами было закреплено право на

«внешнюю» деятельность, на освоение мира и господство над ним, а значит – на

роль субъекта истории, а за женщинами – право на рождение и воспитание детей,

на обустройство дома, быта, т.е. право на то, что в новое время определяют как

жизнь в «частной» сфере. И дома женщина тоже оказалась подчиненной

мужскому авторитету, стала объектом его власти. Современная канадская

исследовательница О`Брайен отмечает, что «идеология мужского превосходства

находит свое отражение и обоснование не в конкретных сексуальных отношениях,

а в глобальном процессе человеческого воспроизводства».

В XVII – XVIII вв. вспыхивает целое созвездие королев, цариц,

правительниц, которое поставило под сомнение миф о «природном назначении»

женщин. Весь XIX в. для женщины – это поиск ее социальной идентичности в

границах между признанием и отрицанием ее права быть личностью (субъектом),

гражданкой, полноценным членом общества и активным участником политических

процессов и принятия политических решений.

Большинство ученых сходятся во мнении, что гендерная принадлежность

оказывает сильное влияние на характер и стиль политического управления и

распоряжения властными полномочиями, на восприятие самого понятия власть.

Так, в последнее время получила распространение теория empowerment.

Мужчины, как утверждают феминисты, рассматривают власть как власть над

(powerover), как возможность влиять и доминировать, в то время как женщины

видят власть как осознание силы для (empowerment). Термин empowerment

используется ими для описания власти, уполномочивающей для, в отличие от

власти над кемлибо. Предложенная в 1980 г. концепция осознания силы

(empowerment) стала центральной для феминистского определения политики.

Феминисты проводят различие между термином empowerment, которое включает

стратегию убеждения и другие формы непринудительного влияния, и термином

authority, powerover (власть), предопределяющая отношения

господстваподчинения, отношения соперников, а не партнеров и основанная на

угрозе социальных санкций, запугивания.

Феминистская теория также считает, что женщины не только определяют

власть поиному, чем мужчины, но и пользуются ею подругому. Empowerment в том

смысле, который ему придают феминисты, означает процесс обретения

угнетенными некогда личностями возможности распоряжения своими судьбами,

расширения участия в делах и присутствия в структурах власти. Следствием этого

является не традиционное использование власти как власти над другими или

власти в виде доминирования, но понимание власти как полномочие или как

компетенция. Сама же власть видится в руках женщин более кооперативной и

менее конфронтационной, нежели в руках мужчин. Эта вера в иной подход в

политике, присущий женщинам, пожалуй, является одним из наиболее часто

используемых аргументов для отстаивания требования возрастания числа

женщин на элитных властных позициях.