ОЗАРЕНИЯ

 

 

Не нужно повторять соображения, по которым нельзя считать доказанной

гипотезу Анри Буйана де Лакота (1949) о том, что "Озарения" написаны якобы

после 1873 г., т. е. после "Одного лета в аду".

В статье разъяснено, что уже при изданий "Озарений" отдельной книгой в

том же 1886 г., когда они были напечатаны в журнале "Ла Вог", порядок

расположения стихотворений в прозе, принятый в журнале, был нарушен, и,

кроме того, они были перемешаны со стихотворениями 1872 г. Эта ошибка,

исправленная только в 1946 г. в первом издании Плеяды (где стихотворения

1872 г. выделены в особую рубрику - "Последние стихотворения"), ранее

затрудняла понимание "Озарений" и сбивала читателей и исследователей

(подробнее об этом см. в статье, раздел V).

Так же как и многие "Последние стихотворения", "Озарения" в большинстве

своем не поддаются сколько-нибудь надежному рассудочному разъяснению,

согласно смыслу слов и фраз, а музыка фраз и сама бессвязность имеют не

меньшее значение для их восприятия (см. статью, раздел V).

Поэтому мы ограничиваемся сообщениями данных об "Озарениях" и

указаниями возможности той или иной интерпретации.

 

I. После Потопа

 

Впервые напечатано без ведома автора в журнале "Ла Вог" Э 5 от 13 мая

1886 г. Не смешивать с последующей книгой в издании "Ла Вог" того же года,

где "Озарения" были размещены вперемежку с "Последними стихотворениями", а

порядок их изменен без объяснения причин перестановок.

Источник - автограф "рукописи Гро" (ныне хранится в Национальной

библиотеке в Париже; помещено на условном листе I).

"После Потопа" интерпретируют как ключевое произведение книги Рембо,

желающего абстрагироваться от мещанской грязи и показывать отмытый мир,

радоваться ему. Вместе с тем начиная со слов: "На грязной улице..." -

описание представляется намеком на торжество Версаля, буржуазного

предпринимательства и буржуазной прозы жизни, в которой мечется

Рембо-"ребенок", вообще настоящий поэт.

Конец стихотворения можно понимать как призыв к новому очистительному

потопу - к новой Коммуне (ср. с "О сердце, что для нас..." в "Последних

стихотворениях").

Мазагран - кофе с добавлением воды или спиртного, бывшее в моде в

Париже 60-70-х годов.

Слово "Отель" в подлиннике заключает игру омонимией, созвучием слова с

клерикальными ассоциацияии ("алтарь") и с буржуазным ("отель").

Эвхарис (Эвхар_и_та) - значит "обаятельная", "приятная". Это имя одной

из нимф, спутниц Калипсо, в романе "Телемак", написанном французским

писателем XVII-XVIII вв. Фенелоном по мотивам "Одиссеи" Гомера. Эвхаристия -

религиозное таинство (нисхождение благодати на хлеб и вино при причастии,

якобы превращающее их в плоть и, кровь Христовы). Рембо может иметь в виду

сочетание обоих значений.

Другие переводы Ф. Сологуба, Т. Левита, Н. Балашова (фрагменты).

 

II. Детство

 

Напечатано там же, источник тот же, условные листы II-V.

Текст еще более загадочный, чем предыдущий. (Это особенно заметно в

переводе Ф. Сологуба.)

В первом фрагменте иногда усматривают аналог живописной манере Гогена

таитянского периода.

Второй фрагмент разные интерпретаторы, начиная от Эрнеста Делаэ и

вплоть до Антуана Адана, пытались связать с конкретными биографическими

фактами жизни семьи Рембо и - более успешно - с детскими зрительными

впечатлениями поэта от окрестностей Шарлевиля. Этот отрывок представляет

собой образец того фрагментарного, картинного, но бессвязно-алогичного

построения, которое характерно для "Озарений" Рембо.

Следует обратить внимание на игру глагольными временами и положением

глагола во фразе, создающую смену тональностей, воздействующих на читателя,

возбуждающую и перестраивающую его внимание.

В третьем и четвертом фрагментах смысл надо искать в особой

синтаксической и содержательной роли последней фразы.

Пятый фрагмент может быть понят более определенно, чем другие, в свете

темы неприятия поэтом буржуазной цивилизации и мучительного ощущения им

давящей тоски города.

Другие переводы - Ф. Сологуба, Т. Левита, В. Козового, II. Балашова

(фрагмент).

Главки I и III в переводе Ф. Сологуба: