Если Послание к Римлянам — действительно письмо, а не богословский трактат в литературной форме эпистолы, то нам не следует искать всеохватывающей «темы», которая развивалась бы шаг за шагом в соответствии с правилами логики. Вместо этого мы должны ожидать взаимодействия между исходными предпосылками Павла (цели, надежды и опасения) и предпосылками получателей послания (насколько Павел был извещен об этом или думал, что извещен). Наш обзор в предыдущей главе показал, что он обращается к широкому спектру тем, которые взаимосвязаны, но не могут быть сведены к одной ведущей идее — не говоря уже о том, что в этом послании все более или менее относится к Евангелию, к Влагой вести, о которой Павел упоминает в наиболее важных местах послания как о своей главной заботе. Логическая связность послания состоит в процессе развертывания основных аспектов и практических следствий этой Благой вести. Вот почему все попытки сфокусировать интерпретацию Послания к Римлянам в одном ключевом слове слишком высоко оценили бы один аспект или часть послания и принизили бы остальные. Это справедливо для заглавия написанного Адольфом Шлаттером (Schlatter) в 1935 году комментария (Gottes Gerechtigkeit — «Праведность Бога»), равно как и для монографии Дж.П.Хейла (Heil) «Послание к Римлянам - Павлово послание надежды» (Romans - Pauls Letter of Норе)1. С другой