Считается общепризнанным, что сопоставление иудеев и язычников и обсуждение отношений между ними составляют неотъемлемую часть аргументации послания. Основополагающее условие этой озабоченности — призвание Павла в качестве апостола для язычников; следовательно, эти пассажи обыкновенно истолковывают как в какой-то мере апологию его собственного служения и труда. Поскольку большинство современных читателей Послания к Римлянам не являются иудеями, настойчивое включение Павлом не-иудеев в сферу Благой вести приветствуется с благодарностью. С особым одобрением встречают его отказ от требования сторонников иудейства («иудействующие») (больше бросающегося в глаза
в Послании к Галатам, нежели в Послании к Римлянам), чтобы все христиане раньше или позже становились иудеями (если этот отказ не упускают из виду или не преуменьшают его важность как установление того, что следует понимать как нечто само собой разумеющееся). Такое восприятие этого предмета в терминах «более широкой» концепции миссионерства в противовес «более узкой» не является ошибочным, но в нем есть опасность игнорирования этических аспектов проблемы. Конечно, Павел как раз отстаивает точку зрения, что язычников надо включить в такие определения, как «народ Божий» (см. 9:24-26) или «усыновление» (см. 8:15), или «избранность» (см. 8:33) — определения, которые раньше предназначались для Израиля. Но вся сила доводов Павла — в контексте современных убеждений — выявится лишь тогда, когда мы осознаем, что нормальные иудеи его времени считали язычников не просто аутсайдерами или чужаками, но врагами. Такая коннотация связана с повторяющимся предпочтением термина Hellems (греки) более нейтральному ethne (народы) для обозначения неиудейского мира (см. 1:16; 2:9, 10; 3:9; 10:12). Это вызывает в памяти жестокое завоевание Александром Ближнего Востока, которое положило конец вполне терпимому существованию иудеев при персидском режиме и проложило путь для войны Антиоха FVЕпифана против веры Израиля во втором столетии до н.э.2
«Другая сторона медали» заключалась в том, что, по широко распространенной языческой традиции, иудеи, в свою очередь, рассматривались как враги рода человеческого — вердикт, отзвук которого есть у Павла в его полемике против евреев (вернее, иудеев) в 1 Фес 2:153. Основной причиной столь негативного образа иудеев была их кажущаяся малообщитель-ность — результат многочисленных пищевых предписаний, правил чистоты и их боязни осквернить себя идолопоклон-
ством в контексте совместных пиршественных трапез. Конечно, языческие соседи евреев диаспоры были неспособны оценить богословскую заинтересованность в особенностях иудейского образа жизни. Но их чувства были не далеки от существа дела: в конце концов, Петру потребовалось откровение с неба, чтобы понять, что «ни одного человека нельзя почитать скверным или нечистым» (Деян 10:28). Если не говорить об обнаружении сути праведности через Иисуса Христа, то и сам Павел разделял убеждение прочих иудеев, что понятие «язычник» равносильно понятию «грешник» (см. Гал 2:15). Ввиду этой традиции, он мог быть уверен, что его мрачный портрет человечества в Рим 1:18-32 поймут как портрет язычников, а не иудеев.
Этот общий вердикт относительно языческого мира лежал в основе окончательного решения первосвященников Иерусалима в 66 году н.э. отказаться от всякой финансовой поддержки со стороны римлян, и дискуссия, предшествовавшая этому решению, видимо, послужила фоном сомнениям Павла по поводу его сбора средств для иерусалимской церкви (см. 15.31)4. Дух ревностной любви Божьей, ведущий к столь радикальным актам отделения от всякого смешивания с языческим миром, был присущ собственному идеалу Павла до его обращения, и в Рим 10:2 этот идеал все еще признается за лучшее, что есть в иудаизме, исключая то, что иудаизм страдает слепотой (см. ниже, в главе четвертой, с. 117-118). Хотя всегда рискованно воображать себе ход истории иначе, чем он был в действительности, мы можем быть уверены, что, если бы Павел дожил до иудейского восстания против Рима (начавшегося в 66 году н. э.), оно бы его не удивило. Его подробные аргументы в пользу повиновения политическому «статус-кво» в Рим 13:1-7 звучат как предостережение против того развития событий, которое можно было предвосхитить уже в пятидесятые годы первого века н.э. Это делает Павла предвестником иудейской «партии мира» на ранних этапах восстания.