Это предостережение не выводится напрямую из доктри-нальной части послания, но почти полное стирание Павлом различий между язычниками и иудеями в Рим 2-3 фактически разрушило идеологическую подоплеку умонастроения «холодной войны», которое тогда отравляло чувства набожных иудеев. Грешники ли язычники? - Да, но разве иудеи свободны от греха? Нет. — Но иудеи знают волю Бога из Его откровения, тогда как язычники - нет! - Да, но Бог оценивает не знание Его воли в теории, а претворение ее на практике. А такое может происходить и с язычниками, при том, что они и не ведают, что это и есть воля Божья, просто потому, что у них имеется понятие добра и зла, укорененное в их совести и втайне обличаемое Богом. По контрасту, тот иудей, который не послушен всему, что он узнал в синагоге, а то и поучает других, больше не считается иудеем. Словом, грех присущ не одним лишь язычникам, а посему праведность предназначена не только для иудеев, но предложена всем — как грешникам, которые получают прощение ради Христа. Этим положен конец всякому чувству превосходства, основанному на обладании Божьим Законом и знании его. Статистический учет того, какая часть человечества грешит больше или меньше, оставлена в стороне как не имеющая смысла, так как от тех, кому больше доверено, и ожидается большее. Поскольку быть принятым Богом оказывается делом одной лишь благодати, а не заслуг, дверь веры в Бога взамен веры в себя открывается для всех и для всех есть лишь одна-единственная основа для приобщения к Богу. В каком-то смысле конец Рим 3 свидетельствует о рождении концепции «единого мира», укорененной в той вести, что Бог не делит человечество на соперничающие партии или враждебные лагеря, но объединяет людей под общим для всех диагнозом (грехом) и под общим для всех средством исцеления (благодатью).
Какое затмение этой вести должно было произойти, чтобы однажды Джон Леннон смог написать знаменитые строки -кредо целого поколения: «Представьте, не существует неба...
и никакой религии тоже... и мир будет только один». Трагедия началась, может быть, тогда, когда христианство (язычников) стало думать о себе как о «новом» или «истинном» Израиле5 и унаследовало как гордыню той маленькой, но избранной нации в отношении к остальному миру, так и традиционное презрение язычников к «варварскому» народу с его грубым азиатским «суеверием». В то время как в других местах сам Павел не вполне осознавал искушение (и не противостоял ему) извлечь пользу из негативного образа иудеев6, как раз в Рим 11:17-24 он, кажется, предчувствует вред, причиняемый таким ходом мысли и пытается его предотвратить.