нальной части (но только один раз после этого, в 14:17). Если в Послании к Римлянам содержится последовательное богословие, то смысл и роль этих терминов много дают для его понимания и ожидают своего прояснения.
Наши усилия в этом направлении должны считаться с тем, что у этой словесной группы имелась своя история в европейской культуре, которая восходит не к библейской традиции, но — главным образом — к греческой философии и римскому праву. Когда в повседневной речи мы говорим о «праведных» людях или о «справедливых» решениях, мы, прежде всего, думаем о принципах суда, законодательства, воспитания, коммерции и т.д. — то есть тех сфер, где люди или действия сравниваются друг с другом и должны оцениваться беспристрастно и адекватно. В этом контексте и в этой традиции «праведность» или «справедливость» представлены в качестве особого понятия (как бы оно ни определялось), отличного от других моральных ценностей (таких как любовь, милосердие, доброта и т.д.). Такое понимание не чуждо библейским текстам, но там во многих местах можно уловить более широкий смысл этой словесной группы, либо иные и менее философские требования. Конечно же, «путь правды» под водительством божественного Пастыря (Пс 23(22):3) происходит не от понятия «справедливости», а от идеи Божьей благости. Этот псалом не содержит каких-либо размышлений о том, заслуживает овца заботы со стороны своего пастыря или нет. Подобным образом, «законные жертвы» (Втор 33:19) не имеют ничего общего с правосудием, а являются жертвами, которые сообразуются с культовыми правилами и принимаются Богом. Если и есть какой-то принцип, на котором основаны многообразные применения этой лексики, то это ее функция в речевых актах оценки-одобрения. Вот почему вердикт «праведности» или «оправданности» может играть роль общего позитивного суждения относительно лиц, живущих так, как они должны жить с точки зрения говорящего, или относительно тех, кто принят или признан по иным причинам. Поэтому когда мы узна ем против разделений, вызываемых новыми учениями, которым прерывается целый ряд сердечных приветствий в стихе 16:17. В этом примере Павел употребляет термины более сильные, чем в главе четырнадцатой и доводит свое воззвание до кульминации, выставляя дьявола как ответственного за всякое подобное разногласие, в то время как Бог есть Бог мира и таковым пребывает (стих 16:20; см. 15:33).
Таким образом, богословие Послания к Римлянам начинается с наставления на основе мира с Богом, затем развивает стратегию мира в человеческих взаимоотношениях и завершается обещанием окончательного мира от Бога при Его окончательной победе.