Добро б удар, и делу бы конец,
И с плеч долой! Минуты бы не медлил.
Когда б вся трудность заключалась в том,
Чтоб скрыть следы и чтоб достичь удачи,
Я б здесь, на этой отмели времен,
Пожертвовал загробным воздаяньем.
Но нас возмездье ждет и на земле.
Чуть жизни ты подашь пример кровавый,
Она тебе такой же даст урок.
Ты в кубок яду льешь, а справедливость
Подносит этот яд к твоим губам.*
Причины, по которым подобная антропология утратила доверие в новейшие времена, могут быть многообразными. Такие катастрофы, как знаменитое землетрясение в Лиссабоне (1755 г. н.э.), вызвали сомнения относительно своего смысла в столь многих личных трагедиях в то же самое время. Но, если оставить в стороне вопрос об общественных преступлениях с публичными наказаниями преступников, рассказы о личной вине и ее последствиях по большей части остаются покрытыми стыдом и молчанием. Им нелегко произвести общественную истину — такую истину, которую изучают в школах и которая составляет преобладающие в мире общественные взгляды. Кроме всего прочего, люди, которые ничего не знают об утешении виновных, едва ли имеют внутреннюю силу, чтобы посмотреть в лицо истине логичного воздаяния в своей собственной жизни, и тогда «неспособность скорбеть» стремится подавить поводы для сожаления.
Но в чем польза этого уклонения от темы в сторону антропологии? Как это поможет нам осмыслить смерть Иисуса в качестве спасительного деяния Бога? Одним словом, это — основа понятия «искупление» (apolytrosis), посредством которого Павел интерпретирует смерть Христову в Рим 3:24. «Искупить» буквально означает «выкупить» или «заплатить за ос-
вобождение». Тут мы встречаемся с тайной спасения от греха: закон, по которому зло приводит к страданию, не может быть уничтожен, так как он присущ самому человеческому существованию. Но он может быть нейтрализован страданием, которое незаслуженно, страданием невинного ради виновных. Знаменитая 53-я глава Исайи свидетельствует о рождении этой веры, а заступничество праведного Иова за своих немилосердных друзей иллюстрирует ее (см. Иов 42:7-9). Смерть иудейских мучеников второго века до н.э. рассматривалась как жертва за грехи, которая содействовала спасению народа от преследований (см. 2 Макк 7:37-38). Традиции, подобные этой, обеспечивают фон для вероисповедного утверждения в 1 Кор 15:3, что «Христос умер за грехи наши, по Писанию», отзвук которого слышен в Рим 4:25 и 5:8. Его предпосылка такова: «человек — не остров», но вся человеческая жизнь есть часть общей истории, где присутствуют вина и страдание — персонифицированные и представленные в Адаме, — но также и спасение — персонифицированное и представленное в Иисусе Христе (см. Рим 5:12-21). Метафоры и образцы мышления, заимствованные из юриспруденции, не могут убедительно передать такую идею, так как в нашей юридической системе никто не может занять наше место на суде или в тюрьме. Как раз деструктивная энергия греха нуждается в таком целительном средстве, как искупление через безвинную смерть Христа, чтобы опрокинуть проклятие греха и заменить его Божьим даром вечной жизни (см. 5:21 и 6:23)34.