То, что ход мысли Павла не продиктован патриотическими чувствами, можно увидеть из вступительной аргументации в Рим 9:6-29. В самом начале, в стихе шестом, он прямо утверждает, что происхождения от Израиля (= Иакова) недостаточно для определения народа Израиля (и оно не является единственным условием причастности к особому достоинству «израильтян», формулируемому в стихе 4). Если слово Бога не может не оправдать ожиданий, то Его народ может не оправдать их и не оправдывал их в прошлом (см. Ис 40:6-8). Происхождение от патриархов не дает никакого чувства уверенности. Павел может подкрепить свои доводы примерами из истории патриархов (см. стихи 7-13): линия избрания включала не всех физических потомков Авраама, но только потомков его сына Исаака (а не первенца его, Измаила, который признается предком арабов), и, опять же, не всех потомков Исаака вообще, но лишь потомков Иакова (а не потомков Исава, который признается предком эдомитов/идумеян). Хотя эти библейские примеры нельзя оспорить, применение Павлом данного принципа и к потомкам Иакова могло шокировать иных из его иудейских современников. Некоторые новейшие комментаторы (например, Эрнст Кеземан (Kasemann)) считали, что Павел здесь порывает с фундаментальными убеждениями древнего иудаизма. Несомненно, его слова должны были звучать вызывающе для некоторых иудеев. Но, по существу, апостол лишь повторяет один из аспектов проповеди Иоанна Крестителя (см. Мф 3:9; Лк 3:8). Подобным образом, и ессеи учили, что лишь те иудеи, которые присоединились к их общине, составляют истинный Израиль. Так что ранний иудаизм мог принять и такую позицию — хотя, разумеется, она была не единственной и при этом была неудобной и, вероятно, непопулярной.
Это, однако, существенно для того, чтобы богословие Павла вызывало к себе доверие. Если Бог избрал семью и — в должный момент — народ, то возникает опасность, что Бога неверно воспримут как раба своего же раз навсегда сделанного вы-