Глава одиннадцатая начинается с ошибочного вывода из того, о чем Павел писал прежде, упоминаемого для того, чтобы сразу
же его отмести: «Неужели Бог отверг народ Свой?» Язык этого вопроса не столько юридический (как то предполагается в часто встречающемся переводе «признал негодным, отверг», но он близок к образу 10:21: после тщетного простирания рук обратился ли Бог к тому, чтобы, сжав кулаки, отринуть свой народ? (См. Деян 7:27, 39.) Или, переходя на более традиционные богословские термины, было ли Его терпение замещено Его гневом? Таков вопрос, на который Павел намеревается ответить в этой главе, и он это делает в несколько этапов.
На первом этапе он указывает, что Благую весть отвергло большинство, но не весь Израиль. Он напоминает своим читателям о том факте, что он и сам - израильтянин (более точно - из колена Вениамина). Он бы мог, пожалуй, упомянуть и некоторых христиан-иудеев, живших в Риме, как показывают приветствия в Рим 16:3, 7, 11. Но упоминание Вениамина как раз подходит для той истории, которую Павел собирается рассказать в этой главе. Согласно Суд 20-21, численность его колена однажды снизилась до 600 человек, но оно вновь оправилось от этого трагического удара.
Отрицание Павла в стихе втором подразумевает цитату из 1 Цар 12:22 (LXX), где Самуил торжественно заявляет о верности и прощении Бога после того, как израильтяне потребовали установления царства по образцу стран-соседей. Далее апостол продолжает, приводя цитату из рассказа об Илии в 3 Цар 19, где пророк отчаивается во всей своей миссии и думает, что он один остался верен Господу, в то время как весь остальной народ обратился к культу Ваала. В ответ пророку было сказано, что верными также остались не менее 7000 мужей (см. 3 Цар 19:18). Цитируя это откровение Бога, Павел держится ближе к еврейскому оригиналу, чем к переводу Сеп-туагинты. В то же время он придает ему новый смысл, изымая его из контекста и вплетая в свой собственный ход мысли. Хотя текст оригинала имеет в виду, что 7000 будут убережены от суда, у Павла выходит, что сам же Бог и предохранил этих 7000 человек от отступничества. Эта интерпретация пре вращает весь инцидент в пример того, как Бог управляет историей Израиля, включая времена духовного кризиса.
Применение этого урока к проблемам Павлова времени в стихах 5-10 делает более ясной его (урока) логику. Тут проявляется скрытый смысл рассказа: решением Бога было удержать этих 7000 человек — а не большинство израильтян — от идолопоклонства. Подобным образом, Бог решил открыть сердца для Благой вести лишь у меньшинства иудеев. Большинство неспособно понять ее истину — факт, предсказание которого Павел находит в очередном наборе цитат из Писания.
В этом контексте понятие «ожесточения» (в стихе 7 и повторяющееся в стихе 25 нужно оградить от неправильного понимания. Когда в нашем современном языке употребляется слово «жесткий» с целью метафорического описания личностных позиций, оно, как правило, имеет негативное значение — в моральном смысле: как в словах «грубый», «суровый», «жестокий», «бесчувственный», «безжалостный» (ср. «человек, придерживающийся жесткой линии»). Как показывают последующие цитаты, все это не те коннотации, которые вызывает библейское употребление слова «жесткий» в отношении сердец и умов. Тут, скорее, жалоба на недостаток восприятия или разумения. Это подтверждается и параллелями в Новом Завете, такими как в Мк 3:5; 6:52; 8:17-18; 2 Кор 3:14; Еф 4:18. Поэтому — не ошибка, а, скорее, случай «динамической» или «функциональной эквивалентности», когда древние сирийские и латинские переводы Рим 11:25 передают слово porosis* словом «слепота» — традиция, которую переняли «Библия короля Иакова» и — как в этом случае, так и в Рим 11:7.
Таким образом, проблема неверия Израиля переведена с морального уровня (на который она была помещена в конце главы десятой) обратно в сферу стратегии Бога в управлении историей народа, который Он избрал (см. 9:6-29). Безусловно, уже молитвы Павла об Израиле подразумевали, что Бог влас-
тен влиять на сердца людей. Но теперь Павел начинает развивать интерпретацию неверия Израиля как запланированного Богом и значимого в контексте Его намерений. Самый факт, что события развивались в соответствии с волей Бога, исключает подозрение, что окончательное падение Израиля могло быть результатом нынешнего кризиса (стих 11).
Неожиданно переворачивая перспективу, Павел продолжает выстраивать связь между падением Израиля и унижением его на какое-то время48 и успехом Благой вести среди людей неиудейского происхождения, который имел Павел и которому большинство читателей Послания к Римлянам были обязаны собственным участием в спасительном действии Христа (стихи 12-15).
Поскольку мы читали Деяния Апостолов, мы невольно «заполняем» эту теорию рассказами о начале миссии церкви. Самые ранние миссионерские проповеди, сознательно (и успешно) адресовавшиеся язычникам, приписываются неким беглецам из Иерусалима, которые ушли от преследования после мученичества Стефана (см. Деян 11:19-21). И Павел со своей группой обычно начинал свою миссионерскую работу в каждом городе (по возможности) в местной синагоге, однако был вынужден то и дело уходить оттуда и сосредоточиваться на обращении язычников (см. Деян 13:45-47; 18:6; 28:25-28).
У этой теории имеется этический подтекст, в котором Павел спешит убедить читателей. Этот подтекст запрещает всякое превозношение со стороны христиан из язычников перед неверующими иудеями. Презрение к народу с неправильной или «низшей» религиозной идентичностью, как пра-