Перед каждым поколением адвентистов седьмого дня стояла задача внести свой, особый вклад в понимание и развитие основных принципов адвентизма. Эта тенденция проявила себя, к примеру, в Миннеаполисе в 1888 году. Но и по сей день в адвентистском вероучении остается множество концепций, претендующих на звание «столпов веры». Впрочем, адвентистская история свидетельствует, что Церковь располагает двумя группами истин, которые определяют, что значит быть христианином адвентистом седьмого дня.
В первую группу входят центральные основополагающие доктрины, сформулированные в первые годы истории адвентизма: седьмой день суббота; Второе пришествие; двухфазное служение Христа в небесном святилище; условное бессмертие; неизменное присутствие в Церкви духовных даров (включая дар пророчества) до конца времен. Эти истины выделяли адвентизм седьмого дня на фоне других адвентистов и всех остальных христиан.
Вторая центральная группа в адвентистском богословии состоит из целого ряда доктрин, которые объединяют адвентистов с другими христианами: например, учение о Божестве; о богодухновенности Библии; о проблеме греха; о жизни, заместительной смерти и воскресении Иисуса; о плане спасения. Эти истины вышли на первый план благодаря миннеаполисской конференции.
Однако суть адвентизма седьмого дня заключена не столько в его отличительных доктринах и не столько в тех верованиях, которые он разделяет с другими христианами, сколько в сочетании этих положений в рамках понимания той великой борьбы, которая составляет апокалипсический стержень Книги Откровение со стиха 11:19 и вплоть до конца ее 14-й главы. Именно это пророческое видение отличает адвентистов седьмого дня от прочих адвентистов, от прочих субботствующих и от всех прочих христиан. Теология великой борьбы (впервые разработанная Бейтсом в середине 1840-х годов) помогла адвентистам седьмого дня увидеть себя пророческим народом.
Это понимание библейских пророчеств побудило их отправиться в самые дальние уголки земли, чтобы донести до всех ее жителей вести трех ангелов прежде, нежели наступит день великой жатвы. Иссякни эти устремления, и будет выхолощена сама суть адвентизма седьмого дня. Он превратится всего лишь в очередную, вполне безобидную церковь с довольно своеобразным вероучением и перестанет быть динамично развивающимся пророческим движением (более подробно эта тема раскрыта в моей книге Millennial Fever and the End of the World, 327-342).
Адвентисты на протяжении всей своей истории испытывали искушение сосредоточиться на окраинах своего вероучения, а не на его сердцевине. Зная об этом, Елена Уайт предупреждала своих единоверцев: «Остерегайтесь этих второстепенных вопросов, ибо они имеют свойство отвлекать человеческий разум от истины» (Советы авторам и редакторам, с. 47). И совет этот по-прежнему весьма актуален. Здоровый адвентизм будет неизменно сосредоточен на ключевых составляющих своей вести. Он теряет свою силу, когда начинает концентрировать внимание на учениях, которые не вполне прояснены в Библии, когда ставит во главу угла второстепенные с Божьей точки зрения вопросы. Церкви нужно всегда помнить, что все концепции, не имеющие под собой ясного библейского основания, ни в коем случае не могут претендовать на звание доктрины.