Во время ланча позвонил Майкл. В нашей школе учащимся не полагается звонить и отве shy;чать на звонки по мобильному во время уроков, но в обеденный перерыв можно.
Короче говоря, он позвонил и начал: «Что с тобой вчера случилось? Мы переписывались, и вдруг ты куда‑то пропала!»
Я: Ах, да, извини. Рокки проснулся и зап shy;лакал, мне пришлось идти петь ему песенку, чтобы он снова уснул.
Майкл: Значит, все в порядке?
Я: Ну, если по‑твоему это нормально, что мы учимся всего два дня, а я уже проваливаю гео shy;метрию, меня вынудили баллотироваться в пре shy;зиденты студенческого совета, а наша новая учительница английского считает меня талант shy;ливой обормоткой, то да, наверное, у меня все в порядке.
Майкл: Нет, я не думаю, что все это нор shy;мально. А ты говорила с учителем – кто у вас, Хардинг? Он нормальный мужик – насчет до shy;полнительных занятий после уроков? Или, если хочешь, мы можем вместе повторить всю главу в субботу, когда встретимся. Не понимаю, Миа, как англичанка могла назвать тебя талан shy;тливой обормоткой? Ты пишешь лучше всех, кого я знаю. А насчет президента студенчес shy;кого совета… скажи Лилли, что тебе плевать на ее план, и у тебя без того хватает забот, и вообще, что ты не хочешь баллотироваться. Чем тебе это грозит в самом худшем случае?
Ха, Майклу легко говорить. Я хочу сказать, он‑то своей сестры совсем не боится, а я немно shy;го побаиваюсь. А мистер Хардинг? Нормальный мужик? Да он сегодня запустил в голову Триши Хейс куском мела! Правда, я бы сделала то же самое, если бы была уверена, что мне это сойдет с рук, но все‑таки…
И откуда, интересно, Майкл знает, что я хорошо пишу? Если не считать парочки ста shy;тей для школьной газеты, которые я написала в прошлом году, писем по электронной почте и мгновенных сообщений, он ничего из моих сочинений не читал. Свои поэмы я ему точно не показывала. Потому что вдруг они ему не по shy;нравятся? Тогда мой писательский дух будет сломлен.
Еще сильнее сломлен, чем сейчас.
Я: Наверное. А у тебя как дела?
Майкл: Отлично. Сегодня на занятиях по геоморфологии мы говорили о том, что за пос shy;ледние двадцать лет ледяная шапка на полюсе съежилась до двухсот пятидесяти миллионов акров, это по площади как Калифорния и Те shy;хас вместе взятые, и продолжает сокращаться. Если она и дальше будет уменьшаться с такой же скоростью, то есть примерно на девять про shy;центов за десять лет, то к концу этого столетия может исчезнуть совсем, что, естественно, бу shy;дет иметь катастрофические последствия для жизни на Земле в том виде, в каком мы ее знаем. Исчезнут целые виды, а те, у кого сейчас есть недвижимость на берегу моря, со временем ста shy;нут владельцами подводной недвижимости. Если, конечно, мы не сделаем что‑нибудь, чтобы сократить загрязняющие выбросы в атмосфе shy;ру, которые разрушают озоновый слой и в ре shy;зультате льды тают.
Я: Значит, не так уж важно, что у меня бу shy;дет по геометрии, если мы все равно все умрем?
Майкл: Ну, может, не мы, но уж наши вну shy;ки наверняка.
Только я была абсолютно уверена, что Майкл не имел в виду НАШИХ с ним внуков, то есть детей тех детей, которые могли бы у нас с ним родиться, если бы мы занялись Этим Делом. Я думаю, он имел в виду внуков в общем смыс shy;ле. Например, внуков, которые могли бы быть у него с какой‑нибудь кукурузной принцессой, на которой он женился бы после того, как мы бы с ним расстались и пошли в жизни разными путями.
Я: Но я думала, что мы все равно все умрем лет через двадцать, потому что кончится дос shy;тупная нефть.
Майкл: О, на этот счет можешь не волно shy;ваться. Мы с Ду Паком решили разработать прототип двигателя, работающего на водороде. Надеюсь, это решит проблему. Если, конечно, нас за это изобретение не убьют производители автомобилей.
Я: О, здорово.
Приятно сознавать, что над проблемой исто shy;щения запасов нефти работают такие светлые умы, как Майкл.
От этого людям вроде меня становится лег shy;че справляться с другими проблемами, напри shy;мер, выбросами ядовитых водорослей и выбо shy;рами в студенческий совет.
Майкл: Значит, насчет субботы мы догово shy;рились?
Я: Ты насчет того, что я приду познакомить shy;ся с Ду Паком? Вроде бы договорились.
Майкл: Вообще‑то я имел в виду…
Тут Лилли вырвала у меня телефон.
Лилли: Это мой брат! Дай‑ка я с ним пого shy;ворю.
Я: Лилли, отдай телефон!
Лилли: Мне правда нужно с ним поговорить. Мама опять сменила свой пароль, и я не могу прочитать ее электронную почту.
Я: А тебе вообще не полагается ее читать!
Лилли: Но как я тогда узнаю, что она гово shy;рит обо мне своим знакомым?
Наконец‑то мне удалось вырвать у Лилли телефон.
Я: Майкл, похоже, нам не удастся догово shy;рить, я тебе позже перезвоню. После уроков, ладно?
Майкл: Ну ладно. Держись, все будет отлич shy;но.
Я: Да. Правильно.
Ему легко говорить, что все будет отлично. Конечно, будет – для него. Ему больше не нуж shy;но торчать по восемь часов в день в этой дурац shy;кой школе. У него там интересные занятия, на которых рассказывают, как полярные льды ра shy;стают и мы все умрем, а я в это время должна ходить по коридору, в котором расклеено двад shy;цать миллионов плакатов с Лапой Уайнбергер, и с каждого на меня смотрит ее физиономия и ее взгляд говорит: «Неудачница! Неудачни shy;ца! Принцесса чего?.. Ах да, княжества Неудачния!»
Когда мы выходили из кафе, чтобы подкра shy;сить губы перед следующим уроком, я увиде shy;ла Рамона Ривераса, красивого новичка, кото shy;рый учится у нас по обмену. Он показывал Лане и нескольким членом мужской сборной школы по футболу особые бразильские приемы обращения с мячом. Все смотрели на него с вос shy;хищенным вниманием (и правильно делали, так как в прошлом году они не выиграли ни одного матча). Только вместо мяча Рамон ис shy;пользовал апельсин, поддавая его туда‑сюда ногами. Он еще что‑то говорил, но я не смогла разобрать ни слова. Другие футболисты, судя по их растерянным взглядам, тоже мало что понимали.
Но Лана кивала с таким видом, будто все по shy;нимает. Очень может быть, что она на самом деле что‑то понимала. Лапа хорошо знакома со всем бразильским, я это знаю, потому что ви shy;дела ее голой под душем.