Утром в лимузине, по дороге в школу, я спросила Лилли, о чем думали ее родители, разрешая Майклу устроить в квартире вечеринку, когда их не будет. А Лилли и говорит:
– Мне все равно. Я что, похожа на няньку Рут и Морти?
Рут и Морти – так зовут родителей Лилли. Мне кажется, называть родителей по именам – это очень неуважительно, даже я к ним никогда так не обращаюсь, хотя они меня сами просили раз сто.
И все‑таки, хотя я сколько времени их знаю – почти столько же, сколько Лилли, – я называю их только «доктора Московитцы». Иногда я называю их мистер и миссис Московитц, но только за глаза и когда мне надо уточнить, кого именно из них я имею в виду.
Но Рут и Морти... так я их никогда не буду называть. Даже когда мы с Майклом поженимся и они станут моими свекровью и свекром. Для меня они всегда будут доктора Московитцы.
– Но они хотя бы понимают, что на этой вечеринке будешь и ты? – спросила я Лилли.
– Пф, – фыркнула Лилли, – естественно. А почему это тебя так волнует?
– Да так просто. Просто меня немного удивляет, что твои родители разрешают Майклу устроить вечеринку, когда их не будет дома. Это на них не похоже. Вот и все.
– Ну да, – сказала Лилли. – Наверное, у Рут и Морти сейчас есть заботы поважнее.
– Какие, например?
Но я так и не узнала, что Лилли имела в виду. Потому что колесо лимузина попало в большущую дыру в асфальте, и мы с Лилли подпрыгнули на сиденьях и ударились головой о крышу лимузина.
Поэтому, когда мы приехали в школу, Лилли потащила меня в кабинет медсестры, чтобы та выдала нам освобождение от физкультуры на основании возможного сотрясения мозга.
Но медсестра над нами только посмеялась.
Я уверена, она бы нам написала освобождение, если бы знала, что нас заставят играть в волейбол. ОПЯТЬ! Ну почему мы не можем заниматься каким‑нибудь нормальным спортом, йогой, например, как в школах в пригороде? Так нечестно.