Двадцать вторые сутки полета
— Этот меч ваш? — спросил Рональд Селлерс. Хотя уже спрашивал, и не раз.
— Мой, — вежливо ответил Омура Хакимото. Хотя на этот вопрос уже отвечал. Причем — многократно.
— С какой целью вы его сюда взяли?
— Чтобы сделать себе харакири, — бесстрастно, никак не изменив выражения лица и интонаций, произнес Омура.
— Но почему именно здесь? Почему не на Земле?
— Я бы не хотел отвечать на этот вопрос.
— Почему?
— Он касается только меня. Ответ на этот вопрос изложен в моем завещании, которое должно быть оглашено сразу после моей смерти.
— А почему же вы, желая убить себя, убили другого? — невзначай, прикинувшись простачком, поинтересовался Рональд Селлерс.
Но японец был настороже и не проговорился. На этот раз — тоже!
— Я никого не убивал, — спокойно повторил он, глядя куда‑то в сторону. Потому что в Японии не принято смотреть собеседнику в глаза, принято — мимо него. — Мне не было никакого смысла убивать Юджина Стефанса. Убивают за что‑то — должна быть какая‑то хотя бы формальная причина. А мы даже не были с ним знакомы до этого полета.
Рональд Селлерс слегка скривился и еле заметно покачал головой.
Так его учил Гарри Трэш. Учил изображать многозначительность, подчеркивая, что он знает больше, чем считает подозреваемый, заставляя того нервничать и сбиваться с мысли.
После чего, сделав паузу, задал несколько самых простых, однозначно толкуемых, не требующих напряженной работы мысли вопросов.
— Вы родились в Японии?
— Да.
— Учились в Токийском университете?
— Да.
— Ваш адрес…
И, дав подозреваемому расслабиться, задуматься о чем‑то своем, озвучил серию неожиданных для него вопросов.
Примерно так действуют на ринге профессиональные боксеры — вначале прощупывают оборону противника, обмениваясь с ним ничего не значащими ударами, подставляясь и усыпляя его бдительность, а потом наносят неожиданный, страшный, разящий удар в самое уязвимое место, отправляя его в нокаут!
— Насколько я знаю, во время Второй мировой войны ваш отец служил в военно‑воздушных силах Японии?
— Да… это так.
— И был командиром эскадрильи?
— Да…
— Эскадрильи летчиков‑камикадзе?..
— Да, — вновь ответил Омура Хакимото.
Но на этот раз чуть менее уверенно.
И чуть более нервно.
Ответил и, может быть, впервые, на мгновение сбросив свою самурайскую, непроницаемо‑бесстрастную маску, быстро взглянул в глаза Рональда Селлерса.
Встретившись с его взглядом. Хотя должен был не с его!
Потому что на самом деле этот вопрос задал ему не Рональд Селлерс. Этот вопрос ему, устами Рональда Селлерса, задал агент Федерального бюро расследований Гарри Трэш!..