И все в ЦУПе, потрясенные, онемевшие, смотрели, замерев, на мониторы. Смотрели на разворачивающуюся на их глазах и одновременно на орбите трагедию. И все думали одно: “Бедная, бедная женщина!”
Все, кроме Гарри Трэша. Который думал иначе! Думал — неужели вернут? Неужели развернут корабль?! В самый последний момент?!
И кто‑то, кажется из журналистов, не выдержал и крикнул на весь зал:
— Да уберите вы этот чертов корабль! Уберите же!..
“А ведь могут! А ведь развернут!” — обомлел Гарри Трэш.
Могут, черт их всех забери! После такого — могут!
И значит, он прав! Потому что о преступнике судят не по тому, что он говорит или кричит, а по тому, какие это имеет последствия.
Здесь последствия были очевидными! Кэтрин Райт просила, требовала, настаивала убрать от станции приблизившийся к ней корабль “Прогресс”.
Так требовала, что ей нельзя, невозможно было отказать.
И поэтому уже не одна она требовала!..
Неужели — уберут?!
А если уберут, то можно точно, уже почти совершенно точно утверждать, что это — она!
Неужели точно — она?..
Точно — она!
Она!