«Потолок» явно опустился ниже, чем был несколько минут назад. Теперь над рогами Иккингова шлема оставалось всего несколько дюймов пустого пространства.
На несколько секунд воцарилась тишина. Безумные глаза Элвина обрели былую ясность. Только одна вещь в мире была для него важнее, чем сокровище: спасение собственной жизни.
Повседневные заботы оказывались для Иккинга Кровожадного Карасика III суровым испытанием, но в трудную минуту он всегда был на высоте.
– СДЕЛАЕМ ТАК,– сказал он, – Беззубик, поднырнешь под ладью, выплывешь наружу и посмотришь, далеко ли до поверхности. ЖИВЕЙ, – добавил он, потому что маленький дракончик явно не торопился выполнять приказание.
– Ладно, ладно,– проворчал Беззубик – В'вы‑выше нос…
Он нырнул и исчез. Викинги остались в полной темноте, потому что без теплого света драконовских глаз ничего не было видно. Вновь наступила зловещая тишина, которую нарушал только плеск воды за бортами «Тринадцати Счастливчиков» да какое‑то слабое бульканье. Иккинг решил, что это булькает воздух, выходя из‑под днища, как из продырявленного воздушного шарика.
И впрямь, минут через пять воздушный карман уменьшился настолько, что Иккингу пришлось прижаться головой к деревянному «потолку» затонувшего суденышка, и он снял шлем, чтобы рога не мешали.
Элвин запаниковал.
– Где же эта треклятая рептилия? – прошипел он и закашлялся – вода попала ему в рот.
– Эта треклятая рептилия, – ощетинился Рыбьеног, напуганный не меньше Элвина, но отважно старающийся не подавать вида, – пытается спасти твою треклятую жизнь…
Еще через пять минут им пришлось задрать головы, чтобы выставить ноздри над водой. «Если Беззубик задержится еще немножко, – подумал Иккинг, – мы утонем».
Но тут в темной воде у него под ногами блеснули два тусклых огонька. Это был Беззубик собственной персоной. Через мгновение он вынырнул рядом с ними.
– Ж'жи‑живем, – сообщил Беззубик. – Дo п'по‑поверхности далеко, л'лю‑людям не доплыть. Но внизу есть ч'ч‑что‑то вроде пещеры. Плывите за Б'бе‑беззубиком…
– Держись за меня, Рыбьеног, да молоти ногами посильнее, – велел Иккинг, потому что Рыбьеног, разумеется, не умел плавать.
Иккинг вдохнул поглубже, и через мгновение море поглотило последние остатки воздушного кармана под днищем «Тринадцати Счастливчиков». Мальчишки нырнули вслед за Беззубиком.
Иккинг плыл в полной темноте, а это, как известно, очень мешает ориентироваться. Подняв голову, он увидел, что Беззубик направляется к небольшому отверстию в отвесном обрыве. Из отверстия сочился слабый свет. Иккинг что было сил погреб к пещере. А сил было мало: он старался не впадать в панику из‑за того, что воздух в груди кончается, и с трудом волочил Рыбьенога, вцепившегося ему в лодыжку. Наконец он втиснулся в узкий проход, стремглав метнулся вверх по короткому туннелю и вынырнул в небольшом озерце посреди гигантской подземной пещеры, жадно хватая ртом воздух.
Мгновение спустя возле Иккинга и пускающего пузыри Рыбьенога всплыл Элвин.
Пещера была громадная и удивительно светлая, если учесть, что она лежала глубоко под землей. Призрачное зеленоватое сияние испускали Электрочерви – небольшие драконоподобные существа, излучающие ровный тусклый свет. По стенам струилась вода, с потолка капало.
Иккинг так обрадовался тому, что всё еще жив и снова дышит воздухом, что эта пещера – скорее, даже могила – показалась ему милее родного дома. И только через минуту его измученный разум сумел осознать, что до спасения еще далеко.
– Классно, – сказал Рыбьеног, стараясь не паниковать. Он выжимал штаны и тряс руками, пытаясь обсохнуть. – И как же мы ОТСЮДА выберемся?
В пещере имелись интересные скальные образования, но Иккинг был не в настроении рассматривать их. В стенах застыли причудливые очертания окаменелых драконов. Некоторые из них принадлежали к диковинным вымершим видам, однако даже обнаружение целого скелета Землекопного Слизнеклыка, такого редкого, что мало кто верил в его существование, не взволновало Иккинга, хотя в других обстоятельствах он бы очень этому порадовался.
Часа полтора они ходили и ходили кругами в поисках выхода и только потом осознали, что выхода нет. Тогда они сели отдохнуть.
Без поддержки своего Племени, да еще и перед лицом Мучительной Смерти, Элвин Вероломный снова стал прежним добрым весельчаком. Он даже извинился перед мальчишками за то, что втянул их в эту переделку.
– Угораздило же нас так влипнуть, – простонал Рыбьеног, дрожа всем телом. – Не жизнь, а КОШМАР. Только выпутаешься из одной передряги – ан глядь, на тебя обрушивается НОВАЯ беда, пострашнее прежней.
– Да, – признал Иккинг, стараясь не впадать в отчаяние. – Положение не из приятных, но мне кажется, я что‑нибудь придумаю…
Тут его перебил Беззубик, давно уже что‑то вынюхивающий в дальнем углу пещеры.
– Б'бе‑беззубик чует м'ме‑металл!
– Очень хорошо, Беззубик, – сказал Иккинг, – но oхота за сокровищами на сегодня закончилась.
– Я хочу сказать, – продолжал Рыбьеног, – что за сегодняшний день мы едва избежали целой кучи смертей: 1. Нас чуть не разорвали в клочки Черепушики. 2. Едва не сожрали людоеды – Отбросы Общества. 3. Мы чуть не сгорели вместе с кораблем. 4. Чуть не утонули на дне океана… А теперь вот застряли в глубоченной пещере под землей, и нас ждет МЕДЛЕННАЯ СМЕРТЬ ОТ ГОЛОДА… Ну и денек выдался…
– Н'н‑нет, всё‑таки не м'ме‑металл, – разочарованно сказал Беззубик. – Просто д'д‑дверь какая‑то…
– ДВЕРЬ??? – Элвин, Иккинг и Рыбьеног дружно вскочили на ноги и в новом приступе надежды ринулись к Беззубику.
Они разгребли груду пыли и земли и обнаружили, что под ней действительно скрывается дверь. Странно, как они не заметили ее раньше!
– Это выход? – прошептал Рыбьеног.
– Не обязательно, – задумчиво ответил Иккинг.
На двери были нарисованы ЧЕРЕП И КОСТИ.
И буквы, до ужаса знакомые Иккингу.
Большие, корявые буквы были нацарапаны на деревянной створке, возможно, острием меча.