Оказалось, что, заехав кулаком по железке, Зейн сломал три кости в кисти руки, и операция должна была продлиться полчаса.
Тэлли сидела в комнате ожидания вместе с какой-то парочкой. Они ожидали свою подругу, которая сломала ногу. Кажется, сбегала по мокрой лестнице около особняка Лилиан Рассел. Тэлли не очень внимательно их слушала. Она с аппетитом поглощала печенье и кофе с молоком и сахаром и наслаждалась тем, как тут было тепло и сухо. Редкое ощущение того, что организм наполняется калориями, немного притупило восприятие, но Тэлли радовалась кратким мгновениям дурмана красотомыслия. Она слишком отчетливо помнила, чем занимались в парке Клеопатры Шэй и компания.
— А с тобой что случилось? — наконец полюбопытствовал красавец, разглядывая мокрую, перепачканную в грязи одежду Тэлли.
Вид у нее и вправду был просто позорный для красавицы.
Тэлли запихнула в рот хрустящее шоколадное печенье и пожала плечами.
— Скайбордингом занимались.
Красотка ткнула друга локтем, сделала большие глаза и нервно указала пальцем на Тэлли.
— Что такое? — недовольно спросил красавец.
— Тсс!
— Да что?!
Красотка вздохнула.
— Прости, — извинилась она перед Тэлли. — Мой дружок новенький. И совсем безмозглый. — Она шепотом объяснила другу: — Это же Тэлли Янгблад!
Красавец раскрыл рот и тут же закрыл. А Тэлли только улыбнулась и принялась за очередное печенье. «Где еще встретишь Тэлли Янгблад — конечно, в приемном покое больницы», — видимо, думала парочка. Наверное, они гадали, какое грандиозное архитектурное сооружение на сей раз рухнуло под ней.
Красавец и красотка потом помалкивали, но и их любопытных взглядов хватало для того, чтобы Тэлли чувствовала себя неловко.
«Эти двое вполне могут стать резчиками», — думала она и не могла избавиться от мысли о том, что ее криминальная слава на руку Шэй.
Той ведь только и надо, что заманивать красавцев и красоток, жаждущих хлебнуть хоть немножко просветленности. Несмотря на то что ее желудок был набит кофе с молоком и печеньем, у Тэлли противно засосало под ложечкой.
«Не войдут ли этой зимой в моду посещения приемного покоя?» — гадала она.
— Тэлли?
На пороге комнаты ожидания стоял дежурный врач. Он поманил Тэлли пальцем. Наконец-то. Ей так хотелось поскорее уйти отсюда.
— Вы уж поосторожнее, ребята, — посоветовала она парочке и зашагала по коридору следом за дежурным врачом.
Когда дверь за ней закрылась, Тэлли поняла, что оказалась вовсе не в отделении «скорой помощи». Дежурный проводил ее в маленький кабинет, где стоял большой письменный стол, заваленный канцелярскими и компьютерными принадлежностями. На уолл-скрине красовалась заставка с изображением зеленого луга в солнечный день — в начальной школе нечто подобное появлялось на экране перед тихим часом.
— Гуляли под дождем? — весело поинтересовался дежурный врач и снял светло-голубой одноразовый халат.
Под халатом оказался костюм. «Деловой костюм», — отметила Тэлли и догадалась, что перед ней вовсе не дежурный врач. Такие лучистые улыбки больше в ходу у политиков, учителей начальной школы и психоаналитиков.
Она села на стул напротив незнакомца. С ее промокшей одежды на пол капала вода.
— Совершенно верно.
Мужчина улыбнулся.
— Да, всякое бывает. Ты правильно поступила, что привела своего друга сюда. А мне повезло, что я в это время оказался здесь. Дело в том, что я пытался связаться с тобой, Тэлли.
— Правда?
— Да.
Он снова улыбнулся. Он принадлежал к той разновидности зрелых красавцев, которые улыбаются по любому поводу: улыбка радостная, улыбка разочарованная, улыбка, означающая «вам грозит беда». Он выглядел дружелюбно и бодро, спокойно и доверительно, и от этого Тэлли хотелось скрежетать зубами. Он был взрослым красавцем такого типа, о котором разглагольствовала доктор Кейбл, рисуя Тэлли картины блестящего будущего: находчивый, уверенный в себе. Красивое лицо с ровно необходимым количеством легких морщинок, нарисованных якобы чувством юмора, возрастом и мудростью.
— Ты уже несколько дней не читала свою электронную почту, верно? — спросил мужчина.
Тэлли покачала головой.
— Слишком много «левых» сообщений. Ну, после того как мы засветились в новостях, вы же знаете, наверное? Прославились, можно сказать. — Она горделиво улыбнулась.
— Наверное, все это было очень волнующе для тебя и твоих друзей.
Она пожала плечами, разыгрывая скромность.
— Сначала здорово было, а сейчас уже начинает надоедать. А вас как зовут? Что-то я не расслышала.
— Доктор Ремми Андерс. Я консультант по травмам, сотрудник больницы.
— По травмам? Так это вы насчет происшествия на стадионе? На самом деле, со мной все в полном…
— Не сомневаюсь, с тобой все хорошо, Тэлли. Я хотел расспросить тебя о твоей подруге. Честно говоря, мы несколько обеспокоены.
— Вы кого имеете в виду?
— Шэй.
Как ни старалась Тэлли изображать глупенькую красотку, в голове у нее зазвенел пронзительный сигнал тревоги.
— А при чем тут Шэй? — спросила она, изо всех сил стараясь, чтобы голос звучал невинно и спокойно.
Медленно и плавно, словно кто-то управлял им с помощью дистанционного пульта, доктор Андерс сменил заботливую улыбку хмурыми морщинами на лбу.
— Позавчера ночью во время вашей вечеринки у костра произошел конфликт. Вы с Шэй поссорились. Это очень беспокоит нас.
Тэлли обескураженно заморгала, вспомнив, как Шэй кричала на нее у костра. Видимо, интерфейсный браслет, хоть и укутанный, все же уловил ярость Шэй. Обычно юные красавцы и красотки так пылко не ссорились. Тэлли пыталась вспомнить, что именно выкрикивала Шэй, но шампанское, выпитое в ту ночь, и чувство вины перед подругой притупили воспоминания.
Она пожала плечами.
— Ага. Было дело. Она много выпила. Я тоже.
— На пьяное веселье ваша ссора не была похожа.
— Доктор Ремми, я не пойму — вы что, шпионите за нами? Это очень гадко, знаете ли.
Консультант покачал головой и вернулся к озабоченной улыбке.
— Мы особо интересовались теми из вас, кто пережил этот несчастный случай. Порой бывает сложно оправиться после пугающих и неожиданных событий. Вот почему мне поручили работать с вами в качестве консультанта по психологическим травмам.
Тэлли сделала вид, будто не заметила, что доктор Ремми не ответил на ее вопрос насчет шпионства. Она и так знала ответ. Комиссии по чрезвычайным обстоятельствам было наплевать на хулиганства «кримов» — пусть они хоть весь Нью-Красотаун до основания разнесут. Но надзиратели свою работу всегда делали четко. Учитывая, что город был создан так, чтобы его обитатели оставались красотомыслящими, вполне можно было допустить, что к каждому, кто проявлял ясность ума, приставляли консультанта. Доктор Андерс беседовал с Тэлли для того, чтобы выяснить, не появилось ли у «кримов» после катастрофы на аэрокатке каких-нибудь новых волнующих идей.
Тэлли одарила консультанта лучезарной улыбкой.
— Боитесь, что у нас крыша поедет, да?
Доктор Андерс рассмеялся.
— Нет-нет, мы вовсе не думаем, что вы можете сойти с ума. Я здесь только для того, чтобы убедиться, что пережитый стресс не оставил отдаленных последствий. Кстати, от психологического стресса довольно часто страдают дружеские отношения.
Тэлли решила подбросить доктору Андерсу кость. Вытаращив глаза, она проговорила:
— Так это она поэтому той ночью была такая крикливая?
Доктор Андерс просиял.
— Да-да, Тэлли, все дело в стрессе. Но не забывай: очень может быть, что она вовсе не имела в виду то, что говорила.
— Ну, я-то на нее не накидывалась.
Ободрительная улыбка.
— На психологические травмы все люди реагируют по-разному, Тэлли. Не все такие закаленные, как ты. Но вместо того, чтобы обижаться, давай подумаем об этом как о возможности помочь Шэй. Вы ведь с ней старые подруги, верно?
— Ну да. С тех времен, когда обе были уродинами. Мы родились в один день.
— Это замечательно! Когда приходит беда, нет ничего лучше старой дружбы. Так из-за чего возникла ссора?
Тэлли пожала плечами.
— Даже не знаю. Так, прямо на ровном месте…
— Совсем ничего вспомнить не можешь?
Тэлли не знала, снабжена ли эта комната чем-то вроде детектора лжи, а если снабжена, то насколько чувствительным. Она зажмурилась, стала думать о калориях, путешествующих по ее полуголодному организму, и окутала себя туманом красотомыслия.
— Тэлли? — поторопил ее доктор Андерс.
Она решила одарить его маленьким кусочком правды.
— Просто это были… наши старые дела.
Доктор кивнул и довольно сложил руки на груди.
«Не слишком ли много я ему выложила?» — подумала Тэлли.
— Из уродских времен? — уточнил консультант.
Тэлли покачала головой, не решаясь подать голос.
— А как вы с Шэй ладите после той ночи?
— Все отлично.
Доктор Андерс радостно улыбнулся, но Тэлли заметила, что его взгляд устремлен на крышку стола. Возможно, там находился маленький дисплей, невидимый для нее. Наводил справки в городском интерфейсе? Информационная система должна знать о том, что Тэлли и Шэй с той злополучной ночи ни разу друг дружке не звонили и не посылали сообщений. Целых три дня молчания для закадычных подружек — слишком много. Или на экран выводились показатели какого-то прибора, который фиксировал, не дрожит ли у «пациентки» голос?
Просмотрев свои невидимые данные, доктор едва заметно кивнул.
— Как тебе кажется, с тех пор ее настроение стало лучше?
— Думаю, она в порядке.
«Вот именно. В порядке. Так, мелочи — небольшое самоистязание, пение безумных заклинаний и желание организовать собственную небезопасную группировку».
— Я ее не видела с тех пор, как полил этот противный дождь. Но вообще мы с ней лучшие подруги навек.
Последние слова Тэлли произнесла чуть осипшим голосом и закашлялась, что вызвало у доктора Андерса сочувственную улыбку.
— Рад это слышать, Тэлли. И ты себя тоже нормально чувствуешь, да?
— Отлично чувствую, — заверила его Тэлли. — Только проголодалась немножко.
— Да-да. Вам с Зейном действительно нужно побольше есть. Вы несколько худощавы, а у Зейна, как мне сообщили медики, сильно понижено содержание сахара в крови.
— Я прослежу, чтобы он поел шоколадного печенья в комнате ожидания. Оно жуть какое вкусное.
— Очень правильная мысль. Ты хороший друг, Тэлли. — Он встал и протянул ей руку. — Что ж, как мне сообщили, Зейна уже, скажем так, заштопали, так что не буду вас задерживать. Спасибо, что уделила мне время, и непременно дай знать, если ты сама или кто-то из твоих друзей захочет со мной поговорить.
— Ой, обязательно! — с лучезарной улыбкой пообещала Тэлли. — Та-ак классно было с вами поболтать!
Холодный дождь показался Тэлли старым другом. После лучистых улыбок доктора Андерса мерзкая погода почти радовала. По дороге до дома Тэлли рассказала о нем Зейну. И хотя интерфейсный браслет снова был спрятан под рукавом пальто и замотан шарфом, говорила она все равно негромко. Они с Зейном поднимались все выше в серое небо, и ветер уносил ее слова.
Когда Тэлли закончила рассказ о беседе с консультантом-психологом, Зейн вздохнул.
— Похоже, они за нее переживают. Как и мы.
— Ага. Они, должно быть, слышали нашу перепалку с ней у костра. А вопила она на меня так, как красотки, по идее, не вопят.
— Блеск.
Зейн скрипнул зубами. Судя по всему, обезболивающие, которые ему дали в больнице, не слишком помогли от мигрени. Его подошвы скользили по поверхности скайборда, он с трудом удерживал равновесие.
— Я ничего особенного не выложила. Сказала только, что она была пьяна и устроила скандал.
Тэлли позволила себе едва заметную улыбку. Она имела право себя поздравить. Хотя бы на этот раз она не предала Шэй. Ну, по крайней мере, она надеялась, что не предала.
— Конечно, Тэлли, ты все правильно сделала. Пожалуй, Шэй нужна помощь, но только не от какого-то старого красавца-психоаналитика. Ее надо вывезти из города и дать ей настоящее лекарство. И чем скорее, тем лучше.
— Верно. Лучше принять лекарство, чем резать себя до крови, — сказала Тэлли и мысленно добавила: «Если тебе снова не исковеркают мозги».
Тэлли решила пока не сообщать Зейну о своем решении: доставить его в больницу в следующий раз, когда у него случится приступ. Она надеялась, что до этого не дойдет.
— А у тебя там как все прошло с врачами?
— Ничего особенного. Первый час мне читали лекции насчет того, что нужно больше есть. А когда наконец мне начали чинить руку, я провалялся без сознания всего десять минут. Но кроме того, что я тощий, больше ничего особенного во мне не заметили.
— Это хорошо.
— Конечно, это вовсе не значит, что я здоров. Мне ведь голову не обследовали — только руку.
Тэлли сделала глубокий вдох.
— Твоя голова… она теперь болит сильнее, да?
— Думаю, сегодня все так получилось из-за того, что я был голодный и продрог.
Тэлли покачала головой.
— Я сегодня тоже ничего не ела, Зейн, но ты же не видел, чтобы я…
— Забудь о моей голове, Тэлли! Мне не лучше и не хуже. Я боюсь за Шэй, за ее руки. — Он подвел свой скайборд ближе к ней и заговорил тише: — Теперь будут и за ней следить. Если этот твой доктор Ремми разглядит, что она с собой сотворила, жди беды.
— Точно. С этим я спорить не стану.
Тэлли представила себе лесенку шрамов на руках Шэй. Издалека они могут показаться татуировками, но вблизи всякий поймет, что это такое. Тэлли очень сильно сомневалась в том, что при виде этих шрамов доктор Андерс найдет в своем арсенале подобающую улыбочку. По всему городу завопят сирены, и надзиратели с повышенным интересом станут следить за всеми, кто в тот день был на катке.
Тэлли взяла Зейна за руку, остановила скайборд и зашептала:
— Значит, у нас мало времени. Он ведь может пригласить Шэй на беседу хоть завтра.
Зейн шумно выдохнул.
— Ты должна успеть поговорить с Шэй. Скажи ей, чтобы она перестала наносить себе раны.
— О. Блеск. А если она и разговаривать не захочет?
— Скажи ей о побеге. Скажи, что мы раздобудем для нее настоящее лекарство.
— Побег? Это как?
— Мы просто убежим, и все. Сегодня ночью, если получится. Я соберу все необходимое, а ты предупреди других «кримов», пусть приготовятся.
— А как насчет этого?
У нее даже не было сил поднять руку, но Зейн и так понял, что она имеет в виду.
— Мы их снимем. Сегодня вечером. Я задумал одну штуку.
— Какую штуку, Зейн?
— Пока не могу сказать. Но дело верное, просто это немножко рискованно.
Тэлли нахмурилась. Они с Зейном уже перепробовали все инструменты, какие только могли прийти в голову, а на браслетах им не удалось сделать ни царапинки.
— Ты о чем?
— Вечером покажу, — процедил Зейн сквозь зубы.
Тэлли сглотнула ком, сжавший горло.
— Знаю я твое «немножко рискованно».
Зейн устремил на нее пристальный взгляд через защитные очки. Его золотые глаза казались тусклыми, лицо было бледным и осунувшимся.
— Ты лучше подружку вытащи, — с усмешкой проговорил он. — Ей помощь нужна.
Тэлли не выдержала его взгляда и усмешки и отвернулась.