Действие в произведении длится всего два дня. Роман представляет собой монолог главного героя — Ганса Шнира. Этот человек по профессии клоун, и это одновременно помогает и мешает ему жить. Ганс — хороший психолог, ему понятны мотивы человеческих поступков.
Какой стала Германия после второй мировой войны? Восточная Германия превратилась в ГДР, а вот Западная стала вполне экономически благополучной страной. Однако проклятие нацистского прошлого тяготело над Германией. Уже раздавались призывы прекратить национальное самоистязание, забыть о гитлеризме. Ганс Шнир, например, вряд ли сможет забыть свое детство в нацистской Германии. Ганс ненавидит свою мать: она неискренна, скупа, а главное — привыкла подчиняться господствующей в обществе идеологии, какой бы она ни была. При Гитлере госпожа Шнир была убежденной нацисткой, слепо верящей своему фюреру. Даже свою родную дочь Генриетту она принесла в жертву фашистскому Молоху. Теперь же, во вполне демократической ФРГ госпожа Шнир занимается примирением расовых противоречий, то есть делает уже что-то совершенно противоположное нацизму с полным убеждением в собственной правоте. Она не одинока в'своем приспособленчестве. Ганса возмущают нацисты, с легкостью переквалифицировавшиеся в демократов, отделавшиеся лишь легким испугом да чисто формальным раскаянием.
Покойная Генриетта была единственной родной душой для Ганса. Впрочем, в семье Шниров был еще один ребенок — Лео, который учится в религиозном учебном заведении — семинарии. Но от этого вялого святоши Гансу так и не удается дождаться сочувствия.
Ганс Шнир потерял любимую девушку — Мари, начал пить, повредил себе колено и еще долгое время не сможет вернуться к выступлениям. Клоун звонит тем, кто смог бы ему помочь, хотя бы морально поддержать, однако настоящего разговора у Ганса не получилось ни с кем. Даже родной отец, видя, как несчастен Ганс, остается практически равнодушным. Клоун отлично понимает, что Мари, ушедшая к обеспеченному человеку, будет счастлива. Но любила Мари толь"ко Ганса. Сам Ганс Шнир не понимает, как можно любить одного, а выйти замуж за другого. Это, по мнению клоуна, греховно.
Беда Ганса Шнира не в том, что он рос в фашистской Германии, не в том, что его оставила любимая и не помогли близкие. Беда клоуна в том, что он талантлив и поэтому очень остро ощущает несовершенство окружающей действительности. Это роднит героя Бёлля с героями Достоевского, Чехова, Толстого и других русских писателей. Проблема взаимоотношений художника и мира неразрешима.
Прошедший войну Генрих Бёлль сумел ярко изобразить противоречия послевоенного европейского общества. По его мнению, конформизм и эгоизм стали одними из основных пороков современных европейцев.
25. Экзистенциальные мотивы в творчестве Голдинга. Критика "просветительской" модели мира и человека ("Повелитель мух")
(лат. exsistentia - существование), философское и литературное течение в Западной Европе в годы 2-й мировой войны и после неё. Философия экзистенциализма подразумевает понимание человека как экзистенции, самой определяющее своё существование: человек предоставлен самому себе, только он решает, что ему делать, и только он отвечает за свои действия.
Известно, что героем модернистских произведений на Западе выступает, как правило, одинокий, отчаявшийся человек, бессильный что-либо понять, а тем более изменить в «мире абсурда». Именно таков человек в представлении экзистенциалистов. Хотя сторонники этой философии много говорят о «свободе выбора», все их рассуждения сводятся к утверждению того, что именуемое свободой - лишь фикция, а подлинной свободы не может быть в силу господствующего в мире хаоса.
В 1954 году в Англии вышла книга, получившая сразу широкую известность. О ней заговорила критика, ее экранизировал Питер Брук, содержание ее стало известно даже тем, кто ее не читал. Это был «Повелитель мух» ("Lord of the Flies"),- первый роман Уильяма Голдинга . С тех пор книги этого автора широко обсуждаются как в Англии, так и за ее пределами. О Голдинге говорят как об одном из наиболее значительных прозаиков Великобритании.
«сквозная» тема Голдинга: несовершенство человека.
В полемике с христианским догматом об изначальной греховности человеческой природы, согласно которому именно человек есть источник зла в мире, французские материалисты утверждали, что человек по своей природе добр. Поскольку нет ничего дурного в стремлении человека к самосохранению, полагали они, то нельзя осуждать и все те чувственные склонности, которые суть выражения этого стремления: любить удовольствие и избегать страдания — такова природная сущность человека, а все природное по определению — хорошо. Такова мировоззренческая подоплека сенсуализма просветителей.
"Повелитель мух" - роман-притча.
Оказавшись одни в замкнутом пространстве, дети начинают звереть, и от охоты на кабанов переходят к охоте друг на друга.
озднее неограниченная свобода низводит их до примитивного состояния первобытных дикарей. Только Ральф и Хрюша, наиболее рациональные из них, постоянно надеются на то, что их спасут. И спасение приходит к ним, но в какой форме? Финальная сцена романа полна горькой иронии, и ирония эта накапливается с самого начала повествования. Ею пронизан весь роман.
Ирония эта звучит и в интерпретации такого ценного человеческого качества, как рационализм. Одним из представителей рационализма является в романе мальчик-толстяк со смешным и очень значимым прозвищем Хрюша. Он единственный не мирится с отсутствием на острове взрослых и пытается всеми возможными способами заместить их. Сами попытки Хрюши воссоздать на острове цивилизованный мир большей частью нелепы и вскоре начинают раздражать других детей. Кроме всего прочего автор наделяет Хрюшу массой атрибутов, бесполезных в реальной жизни, но ассоциирующихся у детей с миров взрослых (близорукость, астма). Эти болезни делают Хрюшу неприятным и в тоже время как бы являются подтверждением его умственного превосходства над другими. Всем, даже Хрюше первому приходит в голову мысль о том, что их жизнью на острове должен управлять парламент (собрание), именно он находит красивую раковину и объявляет ее символом дисциплины и порядка. В расчет не берется ни красота раковины, ни то, что она есть, по сути, часть природы острова. Главное - звук, могущий созвать парламент в случае необходимости. На первый план выходит утилитарная суть предмета.
Уничтожение раковины параллельно со смертью Хрюши символизирует уничтожение разумности на острове. Парадокс заключается в том, что именно рационализм и приводит к гибели и человека (Хрюши), и предмета (раковины). Рациональное отчуждение этой красивой вещи от природы обрекает ее на гибель.
в деградирующем обществе превыше всего ценится личность необычная, ставшая неординарной пусть даже путем наличия какой-либо болезни. Такая личность, вступившая на путь отклонения от правил приобретает статус уважаемой личности, ибо она наделена способностью интерпретировать секреты вселенной. Так трактуется в романе Голдинга символ болезни неординарной личности.
Именно при такой интерпретации и становится возможным нимб святости над головой Саймона-провидца. Он одинок, лишен всякого рационализма цивилизованного человека. Он постигает истину вопреки рационализму, без какой-либо опоры на социальный опыт через интуицию и прозрения (приступы эпилепсии?). Интуитивные озарения позволяют Саймону постичь многие истины.
Мир зыбок, он рушится, и первыми с детей спадают покровы цивилизации. Сначала Джек не может ударить большим ножом дикую свинью, хотя пролить кровь животного его, как это ни странно, уговаривают Саймон и Ральф. Затем он, уже не задумываясь, использует этот нож не только для убийства животных, но и для убийства человека.
Сюжет «Повелителя мух» может быть представлен и как драматически достоверная аллегорическая интерпретация этических воззрений автора. Используя ставший достаточно тривиальным в литературе случай вынужденного присутствия людей на необитаемом острове, писатель создает блестящий в художественном отношении архетип человеческого общества. Богатство используемых им технических средств не заменяет смысла иносказания и делает голдинговскую аллегорию доступной читателю любого возраста, начиная с подросткового. Этот успех, на наш взгляд, следует, прежде всего, отнести к четкости занимаемой писателем позиции по отношению к христианской этике. Христианские убеждения Голдинга далеки от догматизма. Он - не пуританин и не трансценденталист. Его религиозная вера основывается скорее на интерпретации приобретенного жизненного опыта, чем на безоговорочном признании мистических откровений, либо изначально данных истин.
26. Первая мировая война и потерянное поколение в новеллах и романах Хемингуэя. Принцип организации повествования в прозе Хемингуэя. Традиции и новаторство. Роль подтекста. Развитие гуманистических тенденций в повести "Старик и море"
"ПОТЕРЯННОЕ ПОКОЛЕНИЕ" (английское lost generation), определение, применяемое к группе зарубежных писателей, выступивших в 1920-е гг. с произведениями, в которых отразились разочарование в современной цивилизации и утрата просветительских идеалов (веры в благую силу научного прогресса, в социальную справедливость, в крепость "разумных" норм морали и гуманности), обостренные трагическим опытом 1-й мировой войны. Выражение приписывается американской писательнице Г. Стайн. Тема "потерянное поколение " проникнута пафосом стоического пессимизма у Э. Хемингуэя, Р. Олдингтона, Э.М. Ремарка.
Величайшим представителем так называемого «потерянного поколения» не случайно считается Эрнест Хемингуэй. Жизненный опыт его был разнообразным, он был участником Первой мировой войны, впечатление от которой стало его первым университетом жизни и отразилось на всем его творчестве (во многих, особенно ранних его произведениях, ощутимы автобиографические моменты). Хемингуэй долго работал журналистом, был свидетелем большого экономического кризиса и другой, греко-турецкой,
войны, а также посетил много разных стран. Он сравнительно мало жил в США и мало писал об этом государстве, гражданином которого был. Не случайно в большинстве романов Э. Хемингуэя действие происходит где-то в Европе, Америка для этого писателя была воплощением деградации человечества. В ранних произведениях неоднократно звучит тема бегства из
США в поисках сначала идеалов, а потом - лишь забвения. Главной темой его раннего творчества было изображение людей, которые потеряли веру в общество, в идеалы, в собственные силы или возможность найти счастье. Художественной особенностью ранних произведений Э. Хемингуэя было использование модернистских приемов, прежде всего таких как «поток сознания», но постепенно
писатель создавал собственный, самобытный творческий метод и стиль. От модернизма Хемингуэя отдаляло невосприятие иррационального; используя найденные представителями этого течения отдельные средства, он искал ответ на постановленные жизнью проблемы в действительности, а не где-то еще. Постепенно тематика расширялась, раскрытие становилось глубже, но менее откровенным - идеи из открытого текста переходили в подтекст, прямую фактографичность заслонял особый, философский
символизм, «принцип айсберга» по собственному определению писателя: художественный текст лишь та часть айсберга, которую видно на поверхности. Хемингуэй детально описывал мельчайшие изменения расположения духа, желаний и ощущений героев произведений, но избегал изображать большие чувства - не потому, что в них не верил, а потому, что их у своих современников не смог найти. Три произведений - «И восходит солнце», «Прощай, оружие!» и «Старик и море» - является отображением
разных этапов творческого роста Хемингуэя, эволюции его художественных принципов. Темы двух первых этих романов похожи, отличается именно их раскрытие. Герой «И восходит солнце» - журналист Джейк Барнс, после тяжелого ранения на Первой мировой войне ищет забвение в алкоголе, он любит Брет Эшли, но последствия ранения не дают возможности ему найти утеху в любви.
Он, искалеченный войной физически и морально, не может слиться с окружающими его людьми, но те также не знают смысла жизни. Выражение «потерянное поколение» вынесено в эпиграф именно этого романа, который был своеобразным манифестом раннего Хемингуэя. Подтекст романа пока что легко расшифровывается. Манера письма крайне фактографическая. В романе «Прощай, оружие!» вопрос об искалеченной войной человеческой душе и судьбе «потерянного поколения» раскрывается шире.
Война здесь - больше, чем стихийное бедствие, появление «потерянного поколения» объясняется социальными причинами, но не сводится к ним. Герой романа, Генри, сначала переполнен патриотизмом, фронтовые события открывают ему глаза на то, что красивые разговоры на самом деле прикрывают массовое убийство, цели которого очень далеки от идеалов справедливости, а бессмысленность не имеет границ. Он размышляет: «…ничего священного я не увидел, и то, что считали славным, не заслуживает на славу,
и жертвы очень напоминали чикагские бойни, лишь мясо здесь просто зарывали в землю». Он отваживается на протест и бросает оружие, а это снова не выход, а шаг к новой трагедии… Каждый поступок героя вытекает из предыдущих обстоятельств, и, в свою очередь, становится основанием его дальнейших действий. Исследуются не отдельные причины - причины причин. Подтекст в этом романе глубокая символика - органичность, реалистичность обобщения просто поражает.
Сам Хемингуэй реализует новое творческое кредо - «создавать, вместо того, чтобы описывать». Но это не означает отказ от любви к фактам, его творческий задел остается литературой фактов на протяжении всей жизни. Просто факты действий или поступков обогащаются символической нагрузкой, а причины, обстоятельства и даже обобщения встают с ними в один ряд, также как безоговорочные жизненные факты, но кое-что другого рода. - Повесть «Старик и море» есть одним из последних завершенных произведений этого писателя, своеобразным
итогом творчества и своего рода вершиной его раздумий о смысле жизни. Жанрово это - повесть-притча. То, что раньше возникало в виде вопроса, звучит здесь уже как ответ, но настолько аллегорический, что каждый читатель воспринимает его содержание соответственно своему собственному опыту. Образ старика Сантьяго вместе с тем является образом обычного бедного рыбака и образом определенной системы моральных ценностей, к которой оказывается равнодушен современный мир.
Детально и реалистически описанное море также не только географический объект - это и вечность, и сила природы. Символический и сам сюжет: извне он простой, но даже фактографию событий можно рассматривать как многозначительный образ. Но вопрос о смысле бытия человека всегда был краеугольным камнем философии, и те писатели или художники в широком значении этого слова, которые оказались способными художественно убедительно дать на него собственный ответ заслуживают на то, чтобы их имена остались в литературе навсегда.
Крупнейший художник Хемингуэй вошел в историю литературы певцом простых, честных людей, их права на труд, свободу и уважение. Когда его герои активны, деятельны, целеустремленны, это дает им радостное ощущение бытия; бездеятельность, пассивность, горестное самосозерцание, отрешение от мира означает их гибель. Отстаивая необходимость для человека познавать себя, добиваться гармонии внутреннего мира и обстоятельств жизни, писатель выступал за действенное, энергическое отношение к миру, ибо оно одно, в его глазах, выход из многочисленных тупиков и волчьих ям, расставленных на пути человека судьбой, случаем и — главное — жестоким, лицеприятным миром капиталистических отношений.
Глубокое сознание писательского долга, искренний, сердечный гуманизм, уважение к труду руководили всеми помыслами писателя демократа, антифашиста, доброго друга советских людей.
Хемингуэй не был коммунистом и не располагал ясным представлением об идеях революционного преобразования общества, но он глубоко чувствовал правомерность всякой попытки удержать завоевания демократии, пером и оружием отстаивал дело прогресса и на выжженных солнцем равнинах Испании, и на полях второй мировой войны.
Отвечая на вопрос, почему Хемингуэй столь популярен в нашей стране, хотя он был чрезвычайно далек от конкретных интересов, которыми жило советское общество, В. Каверин говорит: «Читая его, можно многое узнать, о многом догадаться. Это — точность судьи, произносящего приговор. Это — правда, на которой никто не настаивает, но которая верно рисует расстановку социальных сил, борьбу низости и чести, разума и зверства».
«Правда нужна на таком высоком уровне, чтобы выдумка, почерпнутая из жизненного опыта, была правдивее самих фактов»,— замечал Хемингуэй.
К этому убеждению он шел, преодолевая влияние декаданса с его ложным пониманием правды как фактографической точности и простоты, как огрубленного примитивизма.
Нельзя, впрочем, сказать, что движение на этом пути привело Хемингуэя к полному успеху: художественно ощутимой ясности цели творчества, большой жизненной правде, исключающей правду объективистскую, вневременную.
«Когда отходил на задний план ученик, скованный канонами Гертруды Стайн, именно тогда побеждал истинный реализм в творчестве мастера Хемингуэя. А рецидивы наигранного бесстрастия порождали у него натуралистическую пестроту и тесноту, в которой терялось истинное обличье такого простого и прямого писателя».
В лучших своих вещах Хемингуэй, преодолевая разочарования и боль за общество, погрязшее в несправедливости, остается рыцарем надежды, бойцом переднего края в борьбе против унижения и бессилия простых и достойнейших, в борьбе за человечность отношений и награду по справедливости. И основной герой писателя — стойкий, мужественный, верный слову человек, порою ироничный, а когда и восторженный, нередко многоопытный, а то лишь вступающий в жизнь, он деянием, силой внутренней убежденности, внутренней прочностью завоевывает уважение и симпатию читателя.
Писательский путь Хемингуэя неровен и неоднозначен, истоки его можно отыскать еще в школьной газете и литературном журнале, где он выступал в качестве- репортера и редактора, заимствуя темы из жизни родного городка Оук-Парка и подражая «настоящим» журналистам, издевался над пуританской моралью, навсегда оставшейся злейшим врагом писателя.
В 1918 г. Хемингуэй, уже корреспондент провинциальной газеты «Канзас стар», добровольцем американского Красного Креста отправляется на европейский театр военных действий. Первая мировая война оставила глубокий след в сознании молодого американца, лишив душевного спокойствия, вызвав к жизни новые мысли о человеке и его судьбе, определив темы многих произведений Хемингуэя.
После войны продолжается его журналистская деятельность на родине и в Канаде, а с 1921 г. Хемингуэй — иностранный корреспондент американских газет в Европе — Испании, Швейцарии, Франции.
В политических очерках, жанровых зарисовках, корреспондентских отчетах о событиях экономической и культурной жизни оттачивается мастерство Хемингуэя, формируется его мироощущение: ненависть к монархо-фашизму, демократизм, уважение к личности и народу.
Время от времени в различных европейских изданиях появляются небольшие рассказы Хемингуэя, наконец, в 1924 г. в Париже выходит его первый сборник «В наше время».
На годы овладевает Хемингуэем тема «потерянного поколения»: «И восходит солнце» («Фиеста») — 1926 г., сборники рассказов «Мужчины без женщин» — 1927 г., «Победитель не получает ничего» — 1933 г., прославленный антивоенный роман «Прощай, оружие!»—1929 г.,— остались свидетельством глубокого душевного потрясения целого поколения людей, что юношами уйдя на фронт, познали всю суть громких слов и расхожих идеалов буржуазной цивилизации.
«Прощай, оружие!» — протест писателя против мира, в котором любой и каждый конфликт должна разрешить война.
Невозможность, даже непристойность высоких слов в применении к той страшной и бессмысленной человеческой бойне, которую наблюдал и участие в которой принимал сам Хемингуэй, вступивший в итальянскую армию драться «за спасение демократии»,— лейтмотив романа.
И герой его, американский лейтенант на итальянской службе Генри, теряет и веру в благородную цель войны, и свою любимую. Опустошенный и бесприютный, лишившийся всякой опоры в жизни, Генри слепо и безнадежно бредет навстречу будущему. Новые нравственные цели не заступили места потерянных ценностей. Разочарование, скорбь, безнадежность в сочетании с обнаженностью сердца и болезненным чувством неудовлетворенности стали отличительными качествами многих.
Неуютно жить в послевоенном мире, не разрешившем своих противоречий, но герои Хемингуэя и в горькой своей судьбе, и в известной отрешенности все же вызывают симпатию, по крайней мере лучшие из них, сознающие неслучайность своих трагедий. Философия отчаяния, безволие героев в конце концов чужды автору, но все же легко расслышать и его искреннее сочувствие жертвам времени. И пока перед героями продолжает стоять вопрос о том, как же следует жить дальше, Хемингуэй отказывается считать их по-настоящему потерянным поколением.
В 1932 г. печатается «Смерть после полудня»; рассказывая об испанском матадоре, писатель славит достойное мужество человека и в поражении. Тема смерти, простой, «в чистом виде» — важнейший мотив книги. Смерть — это серьезно, как бы говорит писатель, это итог. Каким подойдешь ты к нему и каким его встретишь?
Хотя Хемингуэй и декларировал независимость художника от политики, фактически он не мог устраниться от участия в демократических движениях времени. Наблюдать, описывать, изображать правду нельзя было вне ясно выраженного отношения к нависающей над миром угрозе фашизма — об этом свидетельствует целый ряд его статей 30-х годов.
В рассказах Хемингуэя тех лет зазвучала беспощадная критика губительной силы денег; скептицизм и неуверенность героев прежних лет уже не находят писательского оправдания, бесплодие и беспомощность караются им прежде всего как вина самого человека («Снега Килиманджаро», 1936).
«Иметь и не иметь» — этот роман писателя появляется в 1937 г. и становится существенно новым этапом творческой эволюции Хемингуэя.
Несомненна творческая близость Хемингуэя к традициям русской классической литературы, в частности родство его рассказов и романов с новеллистикой и повестями Чехова. Гражданственность, активность общественной позиции, немногословная искренность, выбор трагических ситуаций не могут не напомнить нам творчества А. П. Чехова.
«В своих лучших вещах он повторил чеховскую трагедию проснувшегося и не находящего выхода сознания. Недаром кульминация в его книгах почти всегда связана с той страшной минутой просветления, когда человек вдруг понимает, что он не может жить так, как жил до сих пор».
Индивидуализм, отъединенность героя от мира становятся в значительной степени прошлым в творческой практике писателя. В дни гражданской войны в Испании Хемингуэй — председатель Общества американских дру*зей испанской демократии, он снаряжает для республиканцев несколько санитарных машин, отправляется в республику в качестве корреспондента, а фактически — участника борьбы против фашистских мятежников. Как товарищи по оружию сошлись здесь писатели многих стран: Ральф Фокс, Мате Залка, Людвиг Ренн, Михаил Кольцов.
Находясь в центре событий, он пишет пьесу «Пятая колонна» (1937)—о трудной работе республиканской контрразведки. В речи «Писатель и война» (1937), испанских очерках Хемингуэй призывает активно защищать завоевания человеческой культуры. Теперь Хемингуэя занимает уже не смерть, как таковая, а проблема ее осмысленности, проблема цели существования.
Герои «Испанской земли» и «Пятой колонны», интеллигенты анархо-индивидуалистического склада, оказываются способными на энергичное воодушевление общенародными, демократическими целями.
Ближайшее знакомство писателя с самозабвенной жертвенностью борьбы против фашизма, с откровенным лицом этого главного врага человечества не только предопределило большую простоту и естественность персонажей, но и существенно сказалось на его творческой манере: приглушеннее зазвучали чисто «хемингуэевские» тона. Судорожность речи, стремление заслониться от «проклятых» вопросов многословием внешних описаний, увлеченность «нейтральными» темами — профессиональным изображением охоты, рыбной ловли, военного дела — все это постепенно уступает место более «традиционному» реалистическому мастерству.
Завершилась испанская трагедия — отзвуком ее стал и роман Хемингуэя «По ком звонит колокол» (1940). Это 64 часа жизни американца Роберта Джордана, сражающегося на стороне республиканцев.
Герой во многом — и биографией, и привычками, и мыслями — напоминает нам самого Хемингуэя; он тоже убежденный, воинствующий антифашист, но «не настоящий марксист». Он просто верит «в Жизнь, Свободу и Право на Счастье».
С героем связана тема долга, проходящая через весь роман: перед идеей выполнения задания меркнет мысль о ценности и невозвратности собственной жизни.
Книга пронизана ощущением трагедии — мысль о гибели не оставляет героя. И все же герой, уходя из жизни, не считает себя обворованным; наоборот, он говорит себе: «Почти год я дрался за то, во что верил... Мир — хорошее место, и за него стоит драться, и мне очень не хочется его покидать. И тебе повезло, сказал он себе, у тебя была очень хорошая жизнь... У тебя была жизнь лучше, чем у всех, потому что в ней были вот эти последние дни. Не тебе жаловаться».
Гуманизм Хемингуэя этого периода теснейшими узами связан с пониманием писателем личной ценности человека. Со времени «Иметь и не иметь» в его книгах постоянным, хотя чаще всего и скрытым рефреном существования и борьбы личности становится писательское убеждение: «Человек один не может. Ни черта». Тем не менее всеми гранями души своей герой раскрывается, когда он один на один с судьбой. И желая своим героям большой, настоящей удачи, Хемингуэй все же высшим мерилом ценности человека делает ситуацию «победа в поражении».
В этом смысле цель борьбы может быть малой или большой общезначимой или очень личной — в одном случае речь идет о борьбе с фашизмом на кровавых полях Испании, в другом — о драматическом сражении с огромной рыбой.
Нравственная победа человека над врагом и собственными слабостями в совокупности и утверждает высокое достоинство личности, ее право на самоуважение и уважение окружающих, хотя бы реальная цель усилий и не была достигнута.
В подобном гуманистическом идеале, разумеется, немного всесокрушающего оптимизма, далеко не всегда соотносящего возможности героя с силой сопротивления среды; порою он отдает сердечной горечью, но активный характер его несомненен