На другом конце шкалы мы видим политическое движение, которое показывает нам, что анархономика уже стала частью нашего общества. На выборах в Европейский парламент в июне 2009 года два места получили представителя шведской Пиратской партии. Примечательно, что это произошло за месяц до того, как Швеция стала председателем Евросоюза. Пиратская партия вряд ли получит больше возможностей проявить себя в шведской политике в ближайшее время, поскольку она оказалась в трудном положении после обвинения четырех менеджеров The Pirate Bay: слишком велик разрыв между сложившейся к 2009 году политикой и молодежным движением, частью которого является Пиратская партия.
Пиратская партия — это вовсе не чисто шведский феномен. Пиратские партии есть во многих других странах мира, например, в Канаде и Германии. В Германии партия получила почти 1 процент голосов во время выборов в Европарламент. Вот как основатель французской Пиратская партия Реми Серешани описал состав нового движения:
«Те из цифрового поколения, кто ставит свободу, неприкосновенность частной жизни, обмен и распространение культуры, науки и открытий, публичное пространство, солидарность и демократию в центр своей деятельности. Наши предложения — это полная реформа авторского права ради всеобщего доступа к культуре посредством цифровых технологий, укрепление прямой демократии с помощью новых инструментов, доступных через интернет… Мы привержены сохранению индивидуальных свобод, угроза которым существует как в цифровом мире, так и в повседневной жизни».
Большая часть споров по поводу прав на произведения искусства, патенты и копирайт — это на самом деле борьба за право на контроль над знаниями. Речь идёт о том, что и компании, и потребители оказываются в ловушке индустриальной логики производства. Проще говоря, анархономика — это возможность изменить правил игры и, возможно, даже перевернув индустриальную логику с ног на голову: зарабатывать не на продаже товара, но на труде и маркетинге, на который обычно приходятся основные затраты любой производственной компании