В детстве я учился в Октемской школе, недалеко от улусной управы. Учителем был Н.П.Припузов. (Позже был известен как этнограф, давая статьи по верованиям и обычаям якутов. Г.К.).
Однажды в праздничный день учащиеся, все якуты, пошли на гору, которая находилась в двух-трех верстах к западу. Дело было весной, около Николина дня. На горе были древние могилы. Говорили, что среди них есть могила какого-то шамана.
Двое наших ребят, один мальчик из Харыйалахского наслега сын Шадрина, другой из 5-го Мальжегарского наслега, фамилию его забыл, среди этих могил нашли деревянное изображение ворона (шаманской птицы) и, воткнув на шест, носились с ним, издавая крики ворона. Затем тальником колотили в могильное сооружение, приговаривая:
«Ну, разбудись же, разбудись!».
Спустившись на равнину, мы долго играли в мячи. В это время кто-то из ребят крикнул:
«Эй, остановитесь, гремит шаманский буден!».
Мы прислушались с испугу всем померещилось, что раздаются звуки бубна. (Эта галлюцинация слуха, вероятно, имела место вечером, когда приближались сумерки)… Мы побежали в школу, где все жили в пансионе.
Караульный якут, старик по имени Лэсэлгкэ, услышав, что ребята на горе играли с шаманским памятником, побранил нас и сказал:
«Ведь это – могила шамана, что вы там расшумелись и разбудили его!»
Нас следующий день пять или шесть парней прямо сошли с ума, стали «мэнэричить». (Бессознательное, истеричное распевание от имени духов). Взрослых парней пришлось даже вязать. Двух из них, а именно Харыйалахского и Одунинского, отправили по домам.
Павлов Николай Устинович 76 лет,
2-го Мальжегарского наслега,
Зап. Кангаласского улуса.
17 января 1925 года.