Рассказывают, что шаманы имеют свои охотничьи самострелы («айа»). У хорошего шамана бывает три самострела, у среднего два, а у плохого один. Эти луки-самострелы они будто бы насторажвают друг на друга.
У нас в Мытахцах давно когда-то жил шаман, по имени Монгкурдаах. В те же времена на Вилюе жил один голова (глава улуса), который одновременно был и шаманом. Этот голова затеял спор с одним знаменитым вилюйским шаманом о том, что шаман Монгкурдаах гораздо сильнее его и что он не сможет его пожрать. Вилюйский шаман говорит:
«Нет, я осилю его и съем!»
Заспорили и держали пари на лошадь. Злой дух того вилюйского шамана с сильным ветром и вихрем направился в Мытахцы. В это время дочь Шамана Монгкурдаах около своего домы была занята работой. Ветер подхватил её и бросил в озеро. Затем, этот шаманский дух поднял мать-зверя Монгкурдаах – лося и погнался за ним. Оба лося перешли вброд через Лену около острова Тойон-Арыы. Лосю Монгкурдаах вода доходила лишь до середины голени, а лосю вилюйского шамана до колен.
Далеко на востоке, на хребте Джугжуур, как рассказывают, сущестсует скалистая площадка, где встречаются и борятся шаманские духи. («Ойун кюрсэр»). Там оба лося бодались-боролись. Лось Монгкурдааха забодал на смерть своего противника. Поэтому вилюйский шаман будто бы тоже умер у себя на родине.
По рассказам, Монгкурдаах очень боялся одной вилюйской шаманки. Однажды Одунийский шаман Акдака (т.е. дух его), прибыв на Вилюй, поднял лося той шаманки. Лоси поборолись; лось шаманки стал одолевать своего противника и готов был пожрать его. Поэтому лось Акдака-шамана обратился в бегство. Прибежали на речку Синю. Там в местности Хачангхаайы, оказывается, был старинный настороженный лук шаманов. Лось Акдака, будучи мал ростом, прошёл под сторожельным волоском лука, а лось, мать-зверь, той шаманки задел волосок и простреленный тут же скончался.