Если шаман долго не выздоравливает, то булук его (односельчане, одноулусники) все время брызгает Буха-Нойыну и всем (другим заянам – святым предкам и божетсвам)… Из своих записей мне не удалось выяснить – говорит ли Степанов о первоначальной болезни призываемого к шаманству, или речь идёт о простой случайно болезни уже ставшего шаманом. Г.К.).
Тогда девять человек, знающих утха (шамана, т.е. имена духов, предков-шаманов), поют песни. Один (из них) держит в руках сорби (две деревянных палки-трости, атрибуты шаманского сана) и все поют про утха. В это время шаман сидит и (как только) приходит утха (нисходит, вселяется в шамана), шаман падает в обморок – «унха» (обычно при этом шаманы стремительно падают спиной на пол). (Обе) руки пластом вытянуты в сторону, тело не гнется, делается как палка.
Всегда, когда приходит утха, шаман делается деревянным и «унха». Тогда один человек поднимает за голову. Если не поднимет, то (шаман) два, три часа будет лежать. Когда встанет (на ноги), то говорит уже (утха – дух сошедшего шамана), (он, как бы) в уши шепчет (а шаман машинально повторяет слова, не давая потом в них отчёта). Этот обряд называется «онгно татха» (тянуть, вызывать духа).
(Шаман плохо говорит по-русски, в некоторых местах приходилось прибегать к помощи переводчиков, к сожалению, тоже не особенно хорошо владеющих русской речью. Поэтому, чтобы не исказить смысл рассказов, я воспроизвожу свою запись без изменений, заключив свои комментарии в скобки. Г. К.).
Чолко Иван, шаман.
Нижняя Тунгуска, уроч. Ингаарыкта.
31 мая 1925 г.