Постановлениями Конст. Суда РФ был последовательно признан неконституционными ряд положений УПК РСФСР и УПК РФ, что серьезно интенсифицировало реформирование уг.-процес. законодательства. Зачастую положения уг.-процес.закона хоть и признаются Конст. Судом РФ соответствующими Конституции РФ, но выявляется их обязательный для всех правоприменителей конституционно-правовой смысл.
Например, постановлением от 27 июня 2000 года №11-П по жалобе гражданина В.Маслова было признано не соответствующим ч.1 ст.17, ч.1 ст.21, ч.1 ст.22, ст.48, ч.3 ст.55 Конституции РФ положение УПК РСФСР о том, что лицу, подозреваемому в совершении прест-ия, право пользоваться защитником предоставляется лишь с момента объявления ему протокола задержания либо постановления о применении меры пресечения в виде заключения под стражу. Конституционный Суд РФ установил, что, исходя из необходимости прямого применения ч.2 ст.48 Конституции РФ, каждый имеет право пользоваться квалифицированной юр. помощью на досудебных стадиях уг. судопр-ва во всех случаях, когда его права и свободы затрагиваются или могут быть существенно затронуты действиями и мерами, связанными с уг. преследованием.
Данная правовая позиция Конст. Суда РФ, как и многие другие, была воспринята законодателем и нашла свое закрепление в УПК РФ (пп.3,5 ч.3 ст.49 УПК РФ): 3) с момента фактического задержания лица, подозреваемого в совершении прест-я, в случаях: а) предусмотренных статьями 91 и 92 настоящего Кодекса; б) применения к нему в соответствии со статьей 100 настоящего Кодекса меры пресечения в виде заключения под стражу; 5) с момента начала осуществления иных мер процессуального принуждения или иных процессуальных действий, затрагивающих права и свободы лица, подозреваемого в совершении преступления.