Место искусства в воспитании

Место искусства в воспитании. Возвращаясь к постановке и структуре образования и воспитания в Японии, следует отметить, что существенным дополнением к государственной системе здесь является система частных курсов дзюку, которые обеспечивают не только углубленную подготовку по обязательным предметам, но и овладение теми или иными искусствами например, искусством каллиграфии, традиционными танцами, традиционными воинскими искусствами. Существуют и частные студии по обучению рисованию, игре на музыкальных инструментах, кулинарии.

Причем занятия кулинарией, оформление японских блюд также содержат элементы эстетического воспитания, используются для формирования определенных навыков ритуального приготовления и подачи блюд японской кухни.

Действительно, блюда японской кухни предназначены, как правило, не только для того, чтобы их есть, но и для того, чтобы ими любоваться часто это своеобразный натюрморт на тарелке. Как утверждает японский писатель Дзюнъитиро Танидзаки, действие, оказываемое японскими блюдами, подобно беззвучной симфонии, исполняемой ансамблем из пламени свечей и лакированной посуды они требуют общей гармонии посуды, освещения и всего окружения. По японским обычаям, от всех молодых девушек требуется до замужества овладеть как искусством икебаны, чайной церемонии, традиционных танцев буё проводятся в сопровождении пения, содержание которого является основой построения выразительных форм танца, который, в свою очередь, иллюстрирует содержание песенного рассказа, так и игрой на одном из народных музыкальных инструментов, т.е. она должна владеть не только искусством изящных досугов, но и искусством серьезным. Приобщение к красоте, к ее пониманию осуществляется в Японии по многим каналам через деятельность специальных ведомств и управлений, финансирующих различные художественные конкурсы, культурные мероприятия, выставки, через централизованно функционирующую сеть самого широкого и разнопланового просвещения, образования, через организацию системы специальных обществ охраны традиционных искусств ходзонкай, через организацию самого активного практического приобщения масс к культурной жизни, начиная с самого раннего возраста.

Например, издается журнал Искусство для маленьких Сёнан бидзюцу, который выходит один раз в год журнал рассчитан на самых маленьких читателей и изложение материала в нём строится исходя из этого и в расчете на серьезную помощь взрослых при освоении его. В каждом номере помещаются как статьи объяснительного порядка, так и изложение конкретных вопросов, например Как рисовать голову , Как рисовать пейзаж , Как устанавливать скульптуру и т.д. Основной целью журнала является, с помощью уроков по искусству, воспитание, развитие эстетических чувств и эмоций, помогающих становлению человеческой души. Нужна шлифовка чувств, но она не достигается просто так, без усилий Бондаренко, 1998 пишет Такада Мотому.

Вообще воспитанию чувств уделяется большое место, ибо, как он утверждает, никакие теоретические построения невозможны, если в их основе не лежат острые и сильные чувства - это были бы замки на песке. Действительно, апелляция скорее к чувствам, чем к разуму, характерна и показательна для японской модели восприятия мира, в которой предпочтение отдаётся не классификации, не рациональному осмыслению, а непосредственному переживанию Боярчук, 1999 . В младших группах детского сада дети от 3 до 6 лет в 6 лет дети поступают в школу, обучая детей грамоте, их учат не просто писать иероглифы, но писать красиво, открывая за символом положенный в его основу рисунок пиктограмма. Обучение письму занимает важное место в эстетическом воспитании ребёнка. Каллиграфия, традиционно считающаяся одним из видов изобразительного искусства существуют даже разные школы каллиграфии, в том числе абстрактная каллиграфия, вырабатывает точность рисунка, уверенность штриха, изящество линий, соразмерность объемов и т.д. Но самое главное - написание иероглифа открывает сам принцип художественного обобщения, принцип символизации, ведущий от живого предмета к его обозначению.

Тонкость хода мыслительного процесса, выражаемая в лаконичности и изяществе линий, помогает выработке понимания принципа построения художественной формы.

Иероглиф обладает своим ритмом, структурой, гармонией, передает пластику движения в мысленном соотношении предмета с его иероглифическим обобщенно-конкретным изображением иероглиф - это и знак, и образ, ибо является и обозначением, и рисунком, сохраняющим отдаленное, но лежащее в основе его начертания подобие обозначаемому, поэтому он выступает не просто, как средство коммуникации, но и как объект эстетического восприятия.

На приёмах каллиграфического письма строятся принципы рисовального искусства, воспитывается вкус к лаконичному выражению сущности, отказывающемуся от лишних подробностей, отягощающих движение мысли.

Именно этим объясняется стремление с самого начала привить детям навык красивого письма и значение, придаваемое этому, ибо на доступном детям уровне осуществляется формирование и принципов художественного мышления, и принципов художественного выражения в типичных для традиционного японского искусства изысканно декоративных формах.

Дошкольник в детском саду знакомится с палитрой в 25 оттенков цветов, второклассник должен уметь пользоваться красками 36-и цветов и знать названия их. Практичные японцы не жалеют денег, когда вкладывают их в воспитание детей, ибо расценивают это как самое рентабельное, самое прибыльное дело, понимая, что готовят будущее страны.

Так, они считают, например, что оптимальное число детей, приходящихся на одного воспитателя в детском саду, это трое, но не больше пяти такое серьезное отношение к данному вопросу объясняется осознанием ответственности за воспитание, прежде всего чувств, для которого необходимо тонкое, внимательное общение, буквально взращивание чувств с самого раннего возраста, когда только и можно заложить по-настоящему глубокие основы высокой эмоциональной культуры.

Причём, существует психологическая установка, что взрослые не поучают ребёнка, а воспитывают его в непосредственном процессе общения, в ходе отношений своеобразного партнерства, в ходе совместных занятий искусством и т.п. Маленьких японцев учат самих делать несложные художественные изделия поделки из бумаги, керамики, игрушки из глины, маски символических животных и костюмы для многочисленных детских праздников.

Так, существуют Праздник мальчиков день ирисов в мае , Праздник девочек день кукол в марте, праздник Три, пять, семь в ноябре для трехлетних, пятилетних, семилетних и др. Эти праздники являются красочной, эмоциональной формой приобщения детей к социальной жизни, к национальным культурным традициям, формой приобщения к красоте, к условному языку ритуала. Важным моментом эстетического обучения и в то же время одним из его путей является игра. Игра строится как процесс познания, когда детям предлагается наблюдать и воспроизводить окружающую природу с помощью рисунков, например, мелом или прутиком.

Игра и природа как объект любования и источник впечатлений - основные факторы формирования навыка творческого поведения, воспитания художественного вкуса, чувства цвета, формы. В процессе игры и в игровом контексте развиваются и закрепляются многие нужные качества и навыки.

В школе маленьких японцев обязательно учат играть на 2-3 музыкальных инструментах чаще всего это традиционные японские инструменты - трехструнный щипковый сямисэн, кото цитра, сякухати бамбуковая флейта, а также фортепиано, гитара.

В школе же даются теоретические сведения и практические навыки изобразительного искусства, в частности преподаются основы гравюры. Каждая школа в Японии как и всякая фирма имеет свой гимн, исполнение которого преследует несколько целей и организационно-настраивающую, и воспитывающую чувство причастности к общему делу, дающую переживание единства, и художественно-эстетическую.

Осуществляется и широкая программа культурного развития молодежи. Каждое лето для студентов и школьников организуются специальные циклы театральных спектаклей с участием лучших театральных сил Японии. Расходы по их организации несет государство, которое осуществляет в целом задачу централизованного долговременного планирования политики в области культуры.

Это является функцией Управления по делам культуры, существующего с 1968 г. при Министерстве просвещения в ведении этого Управления находится также пропаганда достижений японской культуры в других странах и содействие широкому изучению японского языка и японского искусства за границей. Деятельность Управления, многочисленных фондов финансируется правительством. Пропаганда японской идеологии, японского образа жизни, японской культуры - своеобразная культурная экспансия, способная служить основой для экспансии экономической она же выполняет и своеобразную миссионерскую функцию.

Так, представитель Киотской школы в современной японской философии, националистически ориентированный антрополог Такэси Умэхара считает, что задачей этой школы является разработка программы спасения современной цивилизации от тлетворного влияния Запада с помощью ценностей восточной культуры, в частности Японии.

Правительство с готовностью вкладывает деньги в культуру, в эстетическое образование и воспитание, ибо, в конечном счете, это оказывается выгодно самому государству и вполне окупается экономически, ибо при наличии определенного уровня эстетической культуры, развитого художественного вкуса, чувства красоты человек не станет производить некачественную, некрасивую продукцию или же одобрять, санкционировать ее производство, поскольку ее товарный вид для него есть слагаемое самой функции этой продукции. Практически это означает, что невозможен перевод качественного сырья в некачественную, не имеющую потребительского спроса продукцию.

Одно из руководящих положений распространенных на японских предприятиях кружков контроля за качеством гласит Что сегодня кажется красивым - завтра устареет. Думай о качестве непрестанно. Красота в Японии выступает и как экономическая категория, а эстетическое воспитание - как основа экономного и целесообразного ведения хозяйства. Таково деловое отношение к эстетическому воспитанию прагматичных японцев.

Основной концепцией педагогики является идея образования в течение всей жизни, ибо процесс этот не оканчивается никогда в любом возрасте, при любой профессии каждый человек при желании может выбрать для себя вид искусства, которым он хотел бы и мог заниматься. Как правило, это одно из традиционных японских искусств - будь то лёгкие жанры югэй, например, чайная церемония или кодо подбор ароматов их японцы различают около двухсот, или воинские искусства бугэй, например, каратэ или кюдо искусство стрельбы из лука. Совершенствование в этих искусствах может продолжаться - и часто продолжается - всю жизнь, ибо ступеней мастерства существует много и путь к совершенству бесконечен.

Здесь налицо практическое претворение одного из основополагающих понятий восточной философии - пути дао, становящего установкой для проявления в конкретной деятельности. Все дзэнские, например, искусства определяются понятием пути как способа достижения истины, будь это тядо путь чайной церемонии, сёдо каллиграфия, кэндо путь меча. Все традиционные искусства традиционный театр, поэзия, живопись, каллиграфия, музыка, икебана, чайная церемония, сад камней, боевые искусства связаны единством и мировосприятия, и языка выражения, и самим пониманием акта творчества.

Красота постигается не с помощью методического расчленения, а в акте непосредственного вчувствования в мир, слияния с ним, которое и позволяет выявить скрытое очарование вещей моно-но аварэ, представить самобытность, единственность, неповторимость каждого явления действительности.

Институт традиционных искусств реализуется через школы, которые являются организационной формой их существования, развития, сохранения и распространения. Именно школы а они есть в каждом искусстве - школы икебаны и каратэ, школы живописи и чайной церемонии наиболее последовательно охраняют преемственность традиционной культуры, служат системой передачи знаний и опыта непосредственно от мастера ученику, который испытывает к мастеру сэнсэю чувство глубочайшей признательности и почтения при обязательном взаимном уважении.

Именно такие школы с почитанием их традиций и стремлением к совершенствованию есть настоящие институты формирования современных вкусов в Японии. В целом роль традиционных искусств в эстетическом воспитании чрезвычайно велика. Пронизывающая их ритуальность как неотъемлемая их черта - важный элемент в обеспечении преемственности духа в традиционной культуре, духа национальной уникальности.

Представая в эстетически оформленных образах и представлениях, часто имеющих не просто национальную, но и националистическую окраску, он способствует укреплению консервативных сторон культурной традиции, служащих насаждению понимания нации не столько как этнической общности, сколько как орудия достижения коллективных целей, подчиняющих себе жизнь каждого отдельного человека. Эстетизация образа жизни, окружающей среды опирается на само характерное для Японии понятие красоты, включающее в себя принцип излишнее безобразно и утверждающее единство прекрасного и утилитарного, которое выступает при этом как часть красоты. Искусство естественно вписывается в среду, а среда традиционно является для японца реальной формой существования искусства, она впитывает искусство, делая красоту своим элементом.

Действительно, все японские искусства, особенно традиционные, строятся как выражение связи искусства и окружения. Японская архитектура, например, естественно вписывает человека в жизнь окружающей природы, она не игнорирует структуру пейзажа и не навязывает ему определенного изменения этой структуры, но предстает формой выражения единства человека и природы.

Мир природы и мир человека не разделены и не противопоставлены друг другу ни в сознании японца, ни в его искусстве. Умение чувствовать природу, ощущать себя ее частью, умение выражать своё понимание ее во всех формах человеческой деятельности всегда считалось обязательным качеством культурного человека, который способен по достоинству оценить красоту лунного сияния, пение цикады. Само отношение к природе эстетизировано, экологическое воспитание неотделимо от эстетического, ибо вся традиционная японская культура экологична в своём бережном, внимательном отношении к природе.

Коллективные любования, праздники, конкурсы, групповое воспитание - всё это, с одной стороны, формы усвоения культурной традиции, с другой стороны - проявление самой культурной традиции, как естественного чувственно-мыслительного фона формирования эстетического сознания. Моноэтничность культуры, при всех многочисленных её составляющих элементах и мотивах, мирно уживающихся в сознании японца, позволяет рассматривать все коллективные формы эстетического поведения как формы приобщения к красоте в её устойчивых, традиционно почитаемых проявлениях.

Роль традиционной культуры, культурно-эстетических представлений, культурно-художественных стереотипов чрезвычайно велика в процессе эстетического приобщения человека к миру, эстетической социализации. Традиции - это конкретно явленная плоть культуры, в которую человек погружен это язык восприятия и выражения, который он усваивает столь же естественно, как естественный язык на котором говорит с детства. Это и достоинство японской культурной модели, и известный недостаток ее гибкости, способный оборачиваться разиндивидуализацией.

Традиционное японское общество требует значительно большей, чем, может быть, в других культурах, социализации мышления и сознания, большей приспособляемости к традиционно почитаемым ценностям.

Непременным условием приобщения к культуре является усвоение ритуалов, которые, обладая устойчивостью и действенностью воздействуя непосредственно, эмоционально-эстетически, достаточно строго регламентируют индивидуальное поведение, индивидуальный способ участия в культуре. Такие ритуалы, соблюдение которых обусловлено устойчивой, бережно сохраняемой традицией, культурной воспроизводимостью, повторяемостью, характерны наличием четко разработанной формы, знание и соблюдение которой само уже становится способом участия в культурном поведении.

С одной стороны, это формирует массовую психологию, которую легче направлять в формах поведения, легче воспитывать, предлагая определенные мотивы в качестве ценностей. Но, с другой стороны, усвоение и воспроизведение общей и общепринятой модели, психологическое давление группы, равнение на группу ведёт к конформизму, замена личных оценок - групповыми предпочтениями нивелирует индивидуальность, растворяет личность в группе.

Японская пословица гласит торчащий гвоздь будет вбит. И это забивание гвоздей которые высовываются - очень серьезная отрицательная сторона в том способе формирования, который традиционно принят. Действительно, личность на Востоке всегда рассматривалась и оценивалась иначе, чем на Западе. На буддийском Востоке с его понятиями кармы и прошлых воплощений в предыдущих жизнях личность понималась не как чистая доска в соответствии с концепциями воспитания, типичными для Запада, на которую воспитанием можно записывать то, что считается должным и нужным, а как данность, идущая из вечности и несущая на себе самые разные отпечатки, наложенные прошлыми воплощениями, кармически обусловленными.

Эти отпечатки, эти следы затемняют, скрывают то изначально истинное, что исходно присутствовало в ней. Исходя из этого, и задача формирования личности должна сводиться не к тому, чтобы и еще привносить что-то к имеющемуся, а к тому, чтобы стирать ненужное, неистинное и, отторгнув всё наносное, помочь высвободить, выявить изначально присущее ей истинное, исконно человечески сущностное, ибо истинная природа человека изначально чиста и совершенна.

Человеке лишь должен следовать своей истинной природе. Практически личности в западном её понимании, как совокупности всех связывающих ее с миром ощущений своего я, нет, но это означает отрицание не личности, а лишь того, что только представляется личностью, на самом деле, будучи лишь очередным этапом становления совершенного человека, который проявится, если человек вернётся к своей природе.

Дело лишь в том, что считать истинной природой человека, для проявления которой воспитатель должен работать. Японцам удалось создать одну из лучших в мире систем образования, лучших по охвату ею всех слоев населения, которым гарантируется необходимый для конца XX века объем знаний. Но они готовы усовершенствовать эту препятствующую выявлению индивидуальности, мешающую развитию самостоятельности систему в более творческую, отказываясь от самого понятия репрессивное воспитание во имя формирования всесторонне развитой личности.

Как ни высоко ценится в Японии гармония, но допустимо и её нарушение - если это делается ради, либо чувств более высокого порядка чувства долга, например, любви к родине, либо гармонии более высокого уровня. И именно ради достижения гармонии более высокого уровня современные японцы вносят существенные изменения в свою достаточно гармонично построенную политику воспитания.

Оказавшиеся перед необходимостью переосмыслить представления о самих себе, критически переоценить свои ценности, они не только сделали правильные выводы, но и стараются найти гармонические пути и гибкие соотношения усилий для их практического воплощения. Вводя новое, ассимилируя чужое, они органично превращают его в своё, а не перекраивают своё на чужой и чуждый им лад. Япония всегда отличалась своим умением сочетать традиционные ценности с требованиями современного развития, умением бережно хранить традиции, естественно вписывая их в современный социокультурный контекст.

Одна из главных ценностей японского национального сознания - верность традициям, но она не оказывается в антагонистическом противоречии с необходимостью принять новые идеи и ценности. Как говорят японцы, можно пожертвовать самурайской прической ради сохранения сути самого духа, т.е. принимая новое, вводя сколь угодно радикальные внешние изменения, японцы сохраняют незыблемость своих внутренних устоев.

В частности, при всех трансформациях и модификациях, приспосабливающих древние искусства к новым условиям, новым материалам - к примеру, так называемый европейский вариант сокращенной чайной церемонии разработанный для обычного стола и стульев, включение авангардистских и абстракционистских элементов выражения в традиционную икебану и т.д сохраняется высокий статус красоты, пребывание её в сознании как неизменной ценности, как ипостаси самой сущности жизни.

Изменения касаются лица красоты, но не затрагивают ее душу. Красота претворяется в изделиях промышленности, в эстетике технического дизайна, ибо техника составляет новую среду человека, которая сохраняет свойство активного воздействия на человека, образуя его неотступное окружение. Таким образом, говоря об опыте Японии, следует ещё раз подчеркнуть, что он особо поучителен тем, что японцы всем строем своего жизненного уклада показывают, что при правильном понимании научно-технический прогресс не столь уж неизбежно враждебен человеку и что возможно противостоять его тенденции отдалить человека от самого себя и от природы.

Опыт Японии показателен в плане умения гибко сочетать новое и старое, как в содержании, так и в форме, вдумчиво вписывать традиции в современность, не изменяя первым и не игнорируя последней. В то же время именно опыт Японии убедительно доказывает достижения в производстве и накоплении материальных ценностей не означают, что возможно заменить ими ценности духовные или восполнить утрату гармоничных человеческих отношений чрезмерным потреблением избыточно производимых товаров.

Одно материальное благополучие ещё не решит всех проблем общества, ибо, как пишет Накамура Юдзиро, как бы ни были внешне обеспечены материальные условия жизни, полнота и свобода самой жизни не станут возможными до тех пор, пока пространство жизни не будет вмещать истинного смысла человеческого существования и сознания человеческой универсальности. В то же время Япония являет интересную культурную модель, где типично восточная практика постоянного обращения к традиции, постоянного возврата к исходным для нее ценностям соединена с восточной же гибкостью, пластичностью в подходе к пониманию развивающегося мира. Мир находится в постоянном движении, он текуч и изменчив человек, должный жить в единстве и в согласии с миром, соразмерен и соподвижен с ним, но эта изменчивость естественна и не рождает ощущения нестабильности.

В то же время Япония органично вписывает в эту модель и свойственные западному типу отношений с миром активизм и прагматизм, находящие основания в национальном японском характере.

При этом усилия развивающегося и совершенствующегося человека направлены не столько на преобразование мира, природы, сколько на работу с внутренним миром самого человека.