Педагогическое мастерство и авторитет преподавателя. Рассмотрение данной проблемы следует начать с того, что профессиональная подготовка является сферой образования, основой которой является со¬циально-личностная направленность, поскольку ре¬зультатом процесса является подготовка специали¬ста. Следовательно, содержание профессиональной деятельности является основой подготовки специалиста, и отношения преподавателя и учащегося довольно жестко задаются именно необ¬ходимостью подготовки конкретного специалиста. «Авторитет наставника, учителя, воспитателя ле¬жит в основе подавляющего большинства моделей педагогического процесса.
В «Российской педаго¬гической энциклопедии» авторитет определяется как «влияние какого-либо лица, группы или орга¬низации, основанное на знаниях, нравственных до¬стоинствах, жизненном опыте.
Выражается в способности носителей авторитета направлять, не при¬бегая к принуждению, мысли, чувства и поступки других людей, а также в признании последними за носителями авторитета права на руководство, в го¬товности следовать их указаниям и советам». Од¬нако такое определение сущности авторитета в пе¬дагогике сложилось не сразу». Традиционно сущность авторитета определяется следующим образом: от питомцев, воспитанников, учеников требуется безусловное принятие ведущей роли педагога как человека, управляющего, руко¬водящего их развитием, добросовестное выполне¬ние его требований, добровольное следование его предписаниям и указаниям.
Важным моментом при рассмотрении становле¬ния традиционного взгляда на сущность авторите¬та педагога является акцент на том, что установки, требующие повиновения наставникам, пронизыва¬ют человеческую культуру: заповеди народной пе¬дагогики, древнейшие религиозные, философские и литературные тексты, политико-правовые трак¬таты, различные памятники педагогической мыс¬ли. В повседневной семейной жизни, в различных формах ученичества, в образовательных учрежде¬ниях те, кого обучали и воспитывали, как бы по определению должны были слушаться тех, кто обу¬чал и воспитывал.
Наставник традиционно считал¬ся носителем истины, хранителем векового опыта и заветов предков, а иногда и источником священ¬ного знания. «Ф. М. Достоевский относил авторитет (наряду с чудом и тайной) к тем удивительным силам, которые могут обуздать бунтовщиков, «пленить совесть людей для их счастия». Педагогика издавна пыта¬лась использовать «удивительную силу» этого фе¬номена.
Блаженный Августин, утверждая, что «к изучению наук ведет нас двоякий путь - автори¬тет и разум», подчеркивал: «Для всех желающих учиться великому и сокровенному дверью к этому служит лишь авторитет». Различая высший боже¬ственный авторитет и авторитет человеческий, Ав¬густин обращал внимание на то обстоятельство, что авторитет человеческий по большей части обман¬чив, впрочем, он, по-видимому, по праву принад¬лежат тем, которые, насколько может воспринять чувство людей невежественных, представляют много опытов своего удачного преподавания и сами жи¬вут так, как предписывают жить другим». Как показывает историко-педагогический анализ, требование слепого повиновения Учителю часто при¬ходило в противоречие с педагогической реально¬стью: сопротивление учеников воспитательным уси¬лиям наставников, слишком часто мешавшее реа¬лизации их замыслов, не могло остаться незаме¬ченным и нуждалось в серьезном осмыслении.
По¬пытки понять указанную проблему предпринима¬лись в двух направлениях.
Во-первых, по линии проникновения в сущность феномена авторитета в образовании, раскрытия его конструктивного пе¬дагогического потенциала, роли и места авторите¬та наставника в учебно-воспитательном процессе.
И, во-вторых, по линии поиска таких моделей об¬разования, в которых авторитет педагога не играл системообразующей роли. Поскольку речь в данном разделе ведется о значении авторитета в становле¬нии педагогического мастерства, обратимся к рас¬смотрению первого направления изучения сущно¬сти авторитета педагога. «На то, что рождение авторитета, опирающегося не на силу и устрашение, не на слепое подчинение, а на уважение и доверие, является великим таин¬ством и становится возможным лишь тогда, когда воспитатель «дорастет» до такого уважения и дове¬рия ребенка, обратил внимание Януш Корчак.
Он считал, что ребенок подавлен нашим авторитетом, обязанностью быть нам благодарным, уважать нас. Ребенок все это чувствует, но по-другому, по-свое¬му. «Ребята уважают тебя за то, что ты получил письмо с иностранной маркой, что имеешь право носить при себе спички, поздно ложиться спать, под¬писываешься красными чернилами, что ящик у тебя запирается на ключ, за то, что ты обладаешь всеми привилегиями взрослых Чем больше ты заботишь¬ся о поддержании авторитета, тем больше его роня¬ешь; чем ты осторожнее, тем скорее его потеряешь.
Если ты только не смешон до последней степени, не абсолютно туп и не стараешься по-дурацки вкра¬сться в доверие у ребят, заигрывая и делая поблаж¬ки, они станут тебя на свой лад уважать.
На свой лад - это как? Я не знаю»». Кое-что в этом верно практически, но объяснить этим происхождение и существование авторитета трудно: если авторитет основан только на проявлении сильной воли, то здесь совершенно устраняется свобода ребенка, так как в детях все время действует чужая воля. 1. «Интеллектуальная теория авторитета (Г. Мюнстерберг) определяет авторитет силой вну¬шения, исходящего от учителя.
Ученик как бы за¬ражается мыслями от учителя, усваивает его навы¬ки и тенденции - и этим развивается. Действи¬тельно, подражание, иногда невольное, бессознатель¬ное, играет большую роль в отношениях учеников к учителю, но если бы эта теория объясняла всю полноту авторитета, то это также означало бы от¬странение и даже подавление личности ученика (что и характерно для внушения), а не его развитие и самостоятельность. 2. Эмоционалистическая теория авторитета (сторонником которой является сам В. В. Зеньковский) покоится на признании, что главное - это вера в авторитет, которая далека от интеллектуаль¬ного рабства, так как является фактически довери¬ем, покоящемся на свободном отношении и даже поклонении учителю.
Кроме веры в отношениях учителя и ученика - здесь имеет место и плененность учителем, поклонение ему, сознание, что учи¬тель есть руководитель, на которого действительно можно положиться. Признание авторитета вытека¬ет из свободы ученика и ее предполагает, поэтому признание авторитета не только не ослабляет само¬деятельности ученика, а, наоборот, ее стимулиру¬ет». Фактически учитель признается источником света, а это чувство, по мнению В. В. Зеньковского основано на свободе и на вере не столько в челове¬ка, сколько в носимую им правду.
Такое чувство является источником творчества: авторитет сообща¬ет силы, на которые без него человек не способен.
М. Ю. Кондратьев подчеркивает, что ролевая по¬зиция педагога предполагает принятие им решений, определяющих поведение и действия воспитанни¬ков, и связывает феномен авторитета учителя и вос¬питателя с внутренним признанием окружающими права любого человека взять на себя ответственность в условиях совместной деятельности.
С точки зре¬ния М. Ю. Кондратьева, можно говорить об «авто¬ритете власти» педагога, изначально обусловленной его ролью ведущего в образовательном процессе. Однако даже послушное выполнение учащимися пе¬дагогических требований не является достаточным свидетельством личностного принятия ими учите¬ля как авторитетного для них человека: причина¬ми этого могут быть не доверие к воспитателю, не убежденность в его правоте, не внутренняя готов¬ность разделить с наставником ответственность за принимаемые им решения, а, например, страх или отсутствие инициативы.