Политической антропологии

 

ской науке утвердилась схема Сталина—Энгельса, состоящая из пяти формаций: первобытность, рабовладение, феодализм, капитализм, коммунизм (так называемая «пятичленка»). Все древние восточные об­щества были отнесены к рабовладельческой стадии, а все средневе­ковые — к феодализму.

Начало второй дискуссии об азиатском способе производства (1957— 1971 гг.) было обусловлено рядом обстоятельств: ростом антиколони­ального движения после Второй мировой войны, публикацией некото­рых неизвестных работ Маркса, насаждением марксизма в странах Восточной Европы, оживлением общественной и культурной жизни после XX съезда КПСС. В ходе дискуссии было выдвинуто несколько обоснований концепции азиатского способа производства (особая фор­мация, переходное общество, феодализм в древности, «кабальная» формация и др.), высказано много других интересных концепций (о нескольких параллельных путях политогенеза, о единой феодальной формации). В конечном счете дискуссия вылилась в обсуждение мно­гих актуальных проблем теории исторического процесса. Особо следует также отметить «ревизионистские» концепции западных авторов, в которых подчеркивалось сходство азиатского способа производства и социализма (К. Виттфогель, Р. Гаррди), мнение о «личностном» харак­тере докапиталистических обществ (А.Я. Гуревич, М.А. Виткин, Л.А. Седов, М.А. Чешков, В.В. Крылов и др.). Последняя точка зрения была впоследствии развита А.Я. Гуревичем в его трудах о западноев­ропейском средневековье. Значительное место в сочинениях Гуревича уделено проблеме генезиса феодализма, структуре власти в средневе­ковом обществе. В этих работах прослеживается влияние работ М. Мосса по теории дарообмена и французской исторической антропо­логии (школа «Анналов», в особенности М. Блок). Под влиянием Гуре­вича в российской медиевистике сформировалась целая научная шко­ла, существующая и в наши дни, которая специализируется на пробле­мах политической антропологии феодализма.

После свержения Хрущева начался курс на «закручивание гаек», и дискуссия постепенно была свернута. Однако обсуждение поднятых вопросов не прекращалось, и поэтому можно говорить, что третья дис­куссия (1971—1991 гг.) состояла из «полуподпольного» периода в годы «застоя» и периода активного обмена мнениями в годы «перестройки». Было высказано много разных точек зрения об особенностях эволюции обществ Востока: однолинейная схема шести формаций с азиатским способом производства (Г.В. Корашашвили, Ю.И. Семенов, P.M. Нуре-ев и др.); концепция восточного феодализма (Л.Б. Алаев, К.З. Ашра-фян и др.); точка зрения о единой докапиталистической формации (большая феодальная формация Ю.М. Кобищанова, сословно-классо-вая формация В.П. Илюшечкина); билинейные (двухлинейные) схемы параллельного развития Востока и Запада (Л.С. Васильев, Г.С. Киселев, Н.А. Иванов, А.И. Фурсов и др.); подходы, сочетающие мнение о еди­ной стадиальной доиндустриальных обществ природе с билинейностью

 

(Г.А. Меликишвили, Ю.В. Павленко и др.). Особенно важное значение имело введение в отечественную науку неоэволюционистских теорий «вождества» и «раннего государства», а также выработка концепции «власти-собственности» (Л.С. Васильев).

Пик дискуссии пришелся на 1987—1991 гг. Аналогичная дискуссия несколько ранее Началась в Китае. Многие авторы в СССР уже откро­венно писали о большом значении концепции азиатского способа про­изводства для понимания природы социализма и истории России в це­лом (Л.С. Васильев, М.Н. Афанасьев, Е.Н. Стариков и др.). Однако в КНР после студенческих волнений и восстановления консервативного курса азиатчики вновь были вынуждены умолкнуть. В нашей стране дискуссия закончилась почти автоматически после распада СССР и отмены марксистской монополии на теоретическое мышление*.