ты в радиотехническое училище. Было важно как можно скорее начать зарабатывать! А в училище пообещали стипендию в 70 рублей и зарплату — учеба должна была чередоваться с практикой на предприятии радиоэлектроники. Все так и вышло. Неделю училась, неделю работала в цехе фотолитографии. Вставала в 5 часов утра, ехала на трамвае к 7-часовой рабочей смене в другой конец города. Возвращаясь домой с ночной смены, в потоке людей часто видела одноклассников, которые ехали в свои институты. Ловила на себе разочарованные взгляды — все, чего добилась лидер школы, — заводская проходная. Только мои школьные подруги — Таня, Люба, Женя, Гиля и Гуля верят в меня всегда и идут по жизни рядом!
Каждый день на 30-м автобусе я ехала на завод мимо высотного здания Республиканского Дома печати. Олицетворение силы и славы. Я смотрела на свою несбыточную мечту из окна автобуса, а интуиция почему-то подсказывала, что именно здесь, в этом здании, рано или поздно я буду работать! Я просто знала это, и все! Я мечтала о журналистике со школы! Я читала статьи Белинского, все тома его книг были зачитаны до дыр, я ходила в кино на все фильмы о журналистах и, как они, мечтала путешествовать и делать репортажи из «горячих точек» планеты! В 9-м классе из списка предложенных специальностей в местном учебном комбинате я выбрала фотодело специально, чтобы научиться делать фоторепортажи. Ни с кем я своей мечтой не делилась, хранила как военную тайну, потому что ее исполнение казалось практически нереальным! Особенно притом, что я не могла себе позволить по окончании школы поступить в вуз. А без высшего образования... В общем, никогда и ни при каких обстоятельствах со мной не могло произойти такого чуда. Если только...
...Однажды я взяла и вышла из автобуса на остановке «Дом печати». Вошла в здание прессы. Подошла к списку редакций. Выбрала газету, в которой хочу работать, отдел, в котором вижу себя прямо как сейчас. Набрала номер телефона и сказала: «Здравствуйте. Я хочу у вас работать». Женский голос попросил: «Представься, пожалуйста. Ты писала когда-нибудь статьи?» Тут я вспомнила, что много лет назад, я тогда училась в 8-м классе, в этой газете было опубликовано мое письмо, тогда оно легло в основу журналистского материала под названием: «А жизнь за поворотом...» Публикация была о девушке, которая сидит и ждет, когда ей повезет, а в это время, написал журналист, жизнь-то проходит. В этой же газете однажды была напечатана фотография нашей школы, во дворе группа лучших учеников и в центре я — комсомольский лидер школы.
Заведующая отделом писем республиканской молодежной газеты «Ленинец» Марина Анатольевна Чепикова станет моим первым учителем журналистики. А тогда она выписала мне пропуск в редакцию, которая располагалась на восьмом этаже Дома печати. Она задала мне несколько вопросов и выдала мне первое редакционное задание: вот, справишься или нет? Я ушла. В назначенный ею срок я привезла готовый материал. Утром так, на всякий случай, купила газету. Долго разглядывала свою фамилию под заметкой. С тех пор одна за другой стали печататься мои заметки, потом репортажи с места событий, потом статьи и вскоре проблемные материалы на целый разворот. Через месяц мне выдали удостоверение внештатного корреспондента. А уже через три, после публикации моего репорта-
Школа менеджмента
жа на всю газетную полосу форматом A3 (статья вышла под рубрикой «Журналист меняет профессию» о моей работе буфетчицей), меня вызвал в свой кабинет главный редактор республиканской молодежной газеты «Ленинец» Марат Абузаров. Немного волнуясь, он поздравил меня с огромным успехом моего репортажа, подошел и пожал мне руку. Торжественно объявил мне о моем зачислении в штат, сообщил ставку оклада.
Надо было видеть лицо начальника цеха на заводе, когда в ответ на свой вопрос о причине увольнения он услышал, что я принята на работу корреспондентом в республиканскую молодежную газету и буду работать в Доме печати! Такой «головокружительной карьеры» здесь обычно не делали. С трудом мне удалось уволиться — начальник не захотел отпустить. Кроме того, каждый из нас, выпускников училища, должен был «отдать долг» родине за «путевку в жизнь». А я еще и хорошо работала. Из-за нас с девчонками однажды повысили норму выработки всему заводу! Вышел конфуз: выпускницы училища перевыполнили план в несколько раз и дирекция задала начальнику цеха вопрос: «Почему у вас выпускницы училища закрывают наряды на такие бешеные суммы?»
В коллективной, бригадной работе на первом месте — вопрос мотивации. Если хотя бы одна рабочая с утра не в настроении, подружки весь день ее утешают. Организация работы в цехе микроэлектроники требовала последовательного перехода рабочего от одного сложного оборудования к другому. В итоге одна рабочая простаивает в ожидании, пока подруга закончит свой процесс, чтобы вместе перейти на следующий этап обработки. Наоборот, те, кто работал «по-капиталистически», то есть на себя, за собственный процент от выработки, действовали быстрее. Когда каждая из моих подруг один раз (больше нам не дали) закрыла наряд на сумму 450 рублей (по тем временам такую зарплату можно было получить только в угольных шахтах на Севере страны), в цехе разразился настоящий скандал. Рабочих собрали на общее собрание. Чего-то все там кричали! Сразу после того феномена производительности труда администрация предприятия снизила ставку процента за одну единицу продукции, а план по цеху, наоборот, увеличили. Молодых специалистов раскидали по бригадам, где работать сразу стало неинтересно: сонное царство «женсовета» иногда пробуждалось словами бригадирши о том, что, «если будете тут показывать чудеса производительности, из-за вас опять снизят ставки». Наконец, все успокоились, и больше никто не перевыполнял план. Так я успела застать остатки некоммерческого подхода в экономике и увидеть своими глазами чудеса организации труда на социалистическом предприятии. Сравнивая этот опыт с современными методами организации труда, понимаешь, из-за чего, в том числе, рухнула хозяйственная система СССР.
Со словами — «когда эта "дурь" (журналистика) выйдет у тебя из головы, возвращайся обратно, я тебя всегда приму назад!» — начальник цеха грустно вздохнул и подписал мое заявление об уходе.
Так я стала корреспондентом республиканской молодежной газеты.
Если у тебя есть несбыточная мечта, может, будет правильным взять и начать осуществлять ее как-нибудь? Никто, кроме тебя, не знает твоего собственного пути, поэтому не ожидает, что ты будешь делать это мастерски...
Благодарности
Однажды мою статью в газете прочел мой отец. Расчувствовавшись, он приехал в Дом печати и стал ходить по всем этажам, требуя «подать» ему его знаменитую дочь. Мне об этом рассказывали со смехом журналисты. Я была на каком-то редакционном задании. Вечером возле дома увидела высокого плечистого брюнета Мишу. Отец привез на машине два мешка картошки. Каждую осень с тех пор он привозил нам с мамой картошку. Засыпал ее в деревянный ящик в подъезде у входной двери. Брал бутылку водки для себя и до двух часов ночи рассказывал мне одну и ту же историю о том, как он всю жизнь любил маму, как горько сожалеет о разводе и как не может простить себя за все, что он натворил! В который раз он просил прощения у мамы, а потом у меня...
Удивительно, как, если б не мой отец, счастливо могла сложиться мамина жизнь! Однажды мамина бригада ремонтировала оперный театр. Где-то в глубине театра, на сцене шла репетиция. Оперная певица повторяла свою партию снова и снова и никак не могла взять высокую ноту. Маме, работавшей в фойе, на лесах, надоело слушать. Со словами: «Что, она не может спеть?!» и, думая, что ее никто не услышит, она пропела партию от начала до конца. Распелась и, продолжая махать кистью, пела и пела до тех пор, пока внизу, под строительными лесами, не услышала какую-то возню. Вся театральная труппа стояла и слушала мамино пение в полной тишине. Ее пригласили спуститься вниз. К ней подошел солидный господин, представился директором республиканского оперного театра и пригласил ее на работу ведущей солисткой. Вечером отец показал маме настоящий театр!
Другая история раскаянья отца была связана со мной. Когда родилась я, третья по счету дочь, отец с горя запил. Он ждал сына, маму из роддома домой со мной не пустил. Впрочем, история эта темная. Знаю только, что меня отвезли в деревню к бабушке и до двух лет я жила в громадном доме своего прадеда — богатого «кулака». До революции ему принадлежали несколько близлежащих деревень. О прадеде в нашей семье всегда рассказывали шепотом. И особенно тихо о его дореволюционных взглядах на крестьянство. Прадед всегда удивлялся таким вещам! Все, кто хотели, по его мнению, могли разбогатеть! Но те крестьяне, что оставались бедными, были ленивыми донельзя, а главное — глупыми. Мой прадед построил мельницу у воды. Аналогичную мельницу, он говорил, мог построить любой крестьянин — он выделил место, готов был помочь с инструментом, строительный материал разрешал вырубить в своем же лесу. Но даже при таких условиях крестьяне ничего не хотели сами строить, они предпочитали оставлять своих детей голодными, но нести ему масло, мед в кадушках, ткани, посуду за то, чтобы каждый год он молол им муку на своей мельнице! Вообще, прадед был очень умным. В революцию, быстро смекнув, что надо делать, чтобы остаться в живых, он первым добровольно сдал в колхоз и мельницу, и несколько табунов лошадей, коров, вообще всю без исключения живность, также передал все леса и угодья. Но даже оставшись без всего, почему-то через какое-то время он опять быстро стал подниматься и вставать на ноги! Соответственно, он никак не мог сделаться бедным, как он ни старался, поэтому он не мог понять: почему он может разбогатеть опять, начав все с нуля, а некоторые как были, так и остаются нищими? В Гражданскую он ушел на войну и так и пропал без вести. Странно, как сложилась жизнь: шестнадцати его сыновьям
Школа менеджмента
поставлен посмертно памятник в одной из его же бывших деревень, как героям Отечественной войны.
Отец к старости сильно изменился. Теперь он называл меня любимой дочкой, читал в своем селе мою газету и говорил всем, что это пишет его дочь! Всю свою жизнь он, впрочем, много читал, и теперь сам факт, что в правительственной газете республиканского масштаба каждый день на центральном месте полосы стояла его фамилия, переполнял его гордостью! Когда приезжал, отец ухаживал за мамой, готовил ей чай и подолгу с ней разговаривал. Впрочем, для меня, практически забывшей о существовании отца, было важно, что он объявился в моей жизни именно тогда, когда в 21 год я стала главой нашей семьи.
Однажды меня спросили, почему я поступила на факультет журналистики Уральского государственного университета имени М. Горького в Свердловске, а не, скажем, в МГУ? В Москву уехали поступать практически все мои коллеги по работе, такие же новоиспеченные, как я, корреспонденты.
«За» уральскую школу журналистики было много причин. Например, мое безграничное уважение к журналисту-острослову, заместителю главного редактора Дмитрию Ефремову, выпускнику УрГУ. Его слово было авторитетом для всех. А говорил он так: «Если хочешь научиться писать, получить практические навыки, поезжай в Екатеринбург. Если покрасоваться, как (тут произносилась фамилия одного бесталанного журналиста)... поезжай в Москву». Качество подготовки журналистов в практической школе декана Бориса Лозовского можно было оценить тогда и по уровню других журналистов, приехавших к нам из Свердловска. Александр Кочкин, Сергей Чудаков, Сергей Филонович, Елена Грезнева — они полностью изменили лицо газеты.
«Жизнь бьет ключом, да все по голове», — любили шутить мои сестры, которых рядом уже не было. Окончив техникумы, сестры — кто сразу, кто чуть попозже — уехали из дома навсегда в другие города. Нельзя не вспомнить словами искренней благодарности мою мужественную подругу Риту Чайку, журналистку молодежной газеты, которая оставалась с моей мамой, пока я сдавала экзаменационную сессию в Свердловске. Самоотверженная, неповторимая Рита — человек, которого я знала тогда очень-очень мало, как-то сразу вошла в жизнь моей семьи и озарила ее необыкновенной добротой и духовной силой!
Итак, реализована мечта о журналистике и любимой профессии! Любимая работа, доброжелательный творческий коллектив журналистов, многие из которых стали моими друзьями. Что еще нужно человеку?
В связи с этим вспомнился случай из практики наших консультантов. Дмитрий Димитриев, известный тренер-консультант, как-то в процессе своего управленческого консалтинга задал собственникам бизнеса такой вопрос: что бы вы сделали сейчас, если бы у вас вдруг появился полный вагон денег? Владельцы компании всерьез призадумались. Один из них сказал: «Я бы бросил эту работу. Купил бы квартиру на Канарских островах, недвижимость в других странах, большой дом в Подмосковье». Второй подумал и сказал: «Я бы отправился в кругосветное путешествие и никогда больше не появлялся на работе». Третий бизнесмен молчал дольше всех, думал-думал, да так ничего и не придумал. «Вы, наверное, меня осудите, — начал он, — но если б у меня был вагон денег, я все равно ходил бы на работу и за-