Ребенок знает, что огонь, если сунуть в него руку, угрожает ему ожогом, а стена, если на нее налететь, грозит приличным синяком, но эти угрозы он как вызов не воспринимает. Он знает, что ни огонь, ни стена с ним не борются, воевать с ними — бесполезно, и он с ними не воюет. А вот если ремнем начинает пугать его мать: "Будешь так разговаривать с матерью — налуплю!" — ситуация другая. Ребенок убежден, что виноватая мама, мама без конфет, угрожать ему ремнем права не имеет — соответственно, угрозу мамы он увидит как вызов себе и, разыграв оскорбленное детское достоинство, этот вызов он примет.
· Тем более примет, что видит: мама его любит и здесь просто защищается, а защищается, потому что чувствует себя виноватой... Он примет вызов, потому что понимает: тут переиграть мать шансы у него есть.
И поднимет такой исполненный праведного возмущения крик несчастного мальчика, что перед ним отступит любая, самая решительная мать, как перед обстоятельствами непреодолимой силы.
Не кидайте ребенку вызов: воевать с ребенком нельзя. А вот оказаться стеной, преградившей ему возможность безобразничать — дело другое, реальное и нужное.