Очевидно, что любое предметное действие, совершаемое человеком, складывается из определенных предметных движений, связанных в пространстве и времени. Так, например, действие — написание буквы «а» складывается из зажимания ручки (карандаша) большим, указательным и средним пальцами, расположенными определенным образом по отношению к ручке и друг другу. Далее — подъема ручки над бумагой и опускания на бумагу до соприкосновения с ней пера в определенном месте. Затем — кругового движения пером слева — направо вверх и далее против часовой стрелки, остановки в исходной верхней точке, движения вниз по наклонной прямой, поворота направо при похождении до нижнего уровня окружности и завершения дуговым движением слева направо.
Анализ предметных движений человека показывает, что несмотря на внешнее многообразие, все они складываются, как правило, из трех простых элементов — «взять», «переместить», «отпустить», плюс вспомогательные движения корпуса (наклоны, повороты) и ног (поднять, опустить, нажать, переместить).
В разных видах движений эти элементы отличаются своей траекторией, длительностью, силой, скоростью, темпом (числом повторений за определенное время) и тем, какими частями тела они выполняются. С точки зрения качества движения характеризуются точностью, меткостью, ловкостью и координированностью.
Кроме предметных движении, в деятельности человека участвуют движения, обеспечивающие установку и сохранение позы (стояние, сидение и т.д.),перемещение (ходьба, бег и т. д.),коммуникацию. К средствам последней относятсявыразительные движения (мимика и пантомимика), смысловыежесты, наконец,речевые движения.
В указанных типах движений, кроме рук и ног, участвуют мышцы корпуса и лица, гортань, голосовые связки и др.
Таким образом, освоение любого действия заключается вовладении определенной системой движении.
Именно этот факт подчеркивают бихевиористы, когда утверждают, что любое научение можно свести к усвоению определенных двигательных реакций.
Но мы не остановимся на этом общем факте, а поставим следующий вопрос:
Какой системой, каких движений? Анализ показывает, что это зависит отцели действия,свойств предмета, на который оно направлено, и условий действия.
Так, например, чтобы взять стакан, надо строить движения иначе, чем чтобы взять карандаш. Ходьба на лыжах требует иного построения движений, чем ходьба пешком. Перемещение тяжелого груза определяет иную работу мышц, чем перемещение легкого пакета. Забивание большого гвоздя к потолку, требует иной системы движений, чем прибивание его к полу.
Во всех этих примерах цель действия зачастую та же, нообъекты его различны. И это различие объектов обуславливает разную структуру движений и мышечной деятельности. Исследования выдающихся советских физиологов П. К. Анохина, Н. А. Бернштейна Э. А. Астратьяна показали, что работа мышцуправляется не только непосредственной задачей движения, но всегда иусловиями, в которых оно осуществляется. Мышцы «подстраивают» свою активность к величине поднимаемой тяжести, сопротивлению отталкиваемого предмета, силе отдачи в рычагах суставов и т.д. так, чтобы обеспечить заданное направление и скорость движений.
Вместе с тем, выполнение движения непрерывно контролируется и корректируется сопоставлением его результатов с конечной целью действия. Больные, у которых нарушены такой контроль и корректировка, оказываются неспособны успешно выполнять даже самые простые действия. Они все время «промахиваются» мимо стакана, когда пытаются взять его со стола. Пытаясь напиться, проносят стакан мимо рта и не могут поставить его на указанное место. Они садятся мимо стульев, режут ножом пальцы вместо хлеба, неспособны провести черту, придерживаясь строчки и т. д.
Каким же образом происходит этот контроль?
Здесь многое еще неясно. Бесспорно лишь одно — что это происходит с помощью органов чувств (зрения, слуха, мышечного чувства и т. д.).
Роль сенсорного контроля движений хорошо иллюстрируется опытами, в которых испытуемый должен очертить контур геометрической фигуры — например, шестиконечной звезды, глядя на ее отражение в зеркале. Как правило, это сначала никак не удается сделать безошибочно, потому что движения карандаша, которые человек видит в зеркале, направлены в сторону, противоположную той, в которую движется его рука. Только по мере тренировки испытуемый научается использовать данные зрения и правильно координировать их с движениями руки.
Еще интереснее с этой точки зрения опыты А. Хелда. В них испытуемому надевали призматические очки, которые искажали положение предметов, их форму и траекторию движений руки по сравнению с действительностью. Оказалось, что в этом случае человек совершенно теряет способность правильно управлять своими движениями (брать предметы, касаться их, ставить на заданноеместо и т. д.). Лишь после длительной тренировки он научился корректировать эти искажения. Если же зрительные сигналы еще запаздывали примерно на 0,27 секунды, то адаптации к искажениям не удавалось достичь уже никакой тренировкой.
Отсюда видно, что управление движениями осуществляется по принципуобратной связи. Каналом этой связи служат органы чувств, а источниками информации — определенные воспринимаемые признаки предметов и движений, которые играют рольориентиров действия.
Такую форму обратной связи П. К. Анохин назвал обратной афферентацией.
Из сказанного уже видна главная ошибка бихевиористов. Освоение любого действия не ограничивается овладением способами выполнения определенной системы движений. Оно необходимо включает в себяосвоение способов сенсорного контроля и корректировки движений в соответствии с их текущими результатами и свойствами объектов действия. Основой этого процесса являетсяусвоение чувственных ориентиров, информирующих мозг о состоянии внешней среды, протекании в ней движения и его результатах.
Так кузнец соразмеряет силу удара молота со степенью нагрева поковки, определяя ее на глаз по цвету раскаленного металла. Плотник — силу нажима на рубанок и скорость движения им соразмеряет с меняющимся мускульным ощущением сопротивления дерева. Крановщик проводит груз по сложной и наиболее выгодной траектории, координируя ее строго соразмерными и беспрерывными движениями рук и ног под контролем зрения. Шофер, тормозя машину, координирует силу нажатия на тормоз со скоростью движения, состоянием дороги, весом машины и т. д.
Отсюда становится ясно, почемуознакомление с чувственными ориентирами исообщение информации о результатах улучшали освоение действия в опытах, которые упоминались в § 2.
Все эти ориентиры, однако, определяют движения не сами по себе, а в соответствии сцелью действия.
Так, например, использование циркуля для вычерчивания кругов и для измерения отрезков требуют разных систем движений. Движения карандашом при написании буквы «а» иные, чем при написании буквы «о». Система движений опоздавшего пассажира, который бежит за автобусом, никак не устроит бегуна, собирающегося побить рекорд.
Во всех этих случаях мы имеем те же объекты действий (циркуль, карандаш, бумагу) или даже те же действия (бег). Но цели этих действий различны и поэтому различны системы движений, из которых они складываются,
Таким образом, структура движений, из которых состоит действие, в конечном счетеуправляется и регулируется его целью. Именно с точки зрения цели оцениваются результаты выполняемых движений и производится их корректировка. Именноцель действия определяет, какие свойства и состояния вещей становятся ориентирами его выполнения, контроля и коррекции.
Но целью у человека чаще всего является то, что в данный момент отсутствует. Следовательно, она каким-то образом, представлена в мозгу моделью, нервными связями или иным способом. Именно с этой моделью желаемого будущего сопоставляются результаты действия. Она управляет рисунком движений и корректирует его.
Отсюда ясно, почему знание цели и влечение к ней способствует освоению действия. Но отсюда же следует и еще один, куда более важный, принципиальный вывод.