Модели на вычислительных машинах отличаются точностью. При реализации теории на вычислительных машинах вскрываются те ошибки и недочеты, которые обычно ускользают от внимания даже самых скрупулезных исследователей.
Патрик Уинстон
Где-то в середине двадцатого столетия, когда появились первые электронно-вычислительные машины, люди задались вопросом: "Как научиться их использовать с наибольшей эффективностью?" Их очень интересовал вопрос, как заставить эту груду железа, напичканную лампами и проводами, приносить человеку наибольшую пользу.
Первые попытки особой оригинальностью не отличались. Ученые просто отдали машине право проводить быстрые вычисления. Отсюда и название — электронно-вычислительная машина. В результате ученые осуществляли всю интеллектуальную часть работы, а ЭВМ — вычислительную. Черновую, стало быть.
Правда, общение с компьютерами[43] оказалось достаточно затруднено. Не говоря уже о том, что они совершенно не умели решать более или менее отвлеченные задачи.
Решили испытать новейший военный суперкомпьютер. Заложили в него всевозможные данные по военному делу. Приходит генерал и спрашивает:
— Нам наступать или отступать?
Компьютер думает несколько часов и выдает:
— Yes!
Полковник:
— Что 'Yes'?
Компьютер думает еще несколько часов и рапортует:
— Yes, sir!
Для общения с ЭВМ потребовались особые специалисты — программисты. А уж об их умении думать, как их собственные подопечные стали ходить настоящие легенды: